Мат + Стишки-пирожки

(Предыдущие эпизоды в серии "Ублюдок" на моей страничке)

Не разбирая дороги, он вперёд шагая,
Сам не замечая, вышел на сельскую дорогу.
Не видел разбойника, который замахнулся, подбегая,
И некому было придти ублюдку на подмогу.

Удар пришёлся в челюсть — Брысого даже развернуло.
Придя в себя, мгновенно, копьё сжимая, крутанулся.
Противника его, пьяный запал, как ветром сдуло,
От лезвия, направленного в шею, тот не увернулся.

Упал на землю, кровь, как пена, пузырилась на губах.
И тут он голос услышал, говоривший про него:
"Смотри-ка, этому юнцу не ведом страх.
Не боишься последствий за убийство солдата моего?"

Брысый уже устал со всеми препираться.
Обернувшись, он всадника увидел, которому голос и принадлежал,
А тот всё так же продолжал над подростком издеваться:
"Да ты прям рыцарь, грозный взгляд, копьё, и от сражения не убежал!"

Вокруг них уже собралась толпа бандитов, прихлёбавших эль.
В глазах нашего героя они превращались в тени на фоне огня.
"Ну что, мальчик, ты и я рыцарь! Я вызываю тебя на дуэль.
А ну-ка, дайте кто-нибудь ему подходящего коня!"

Кто-то из толпы, захохотав, к ублюдку подошёл
И в руки ему сунул черенок с деревянной конской головой.
А наш герой, не понимая, взгляд на всадника возвёл:
"Это мой тебе подарок — скакун отныне твой!"

"Что ты стоишь, как вкопанный, то рядом с ним?
У нас же рыцарская дуэль! Сядь в седло!
Сражаться на поединке надо на равных, мы ведь не хотим,
Чтобы тебя моим конём одним ударом с ног снесло."

И Брысый, злобно глянув, ногу перекинул через черенок,
Расправил плечи, и копьё в сторону врага направил.
Пронёсся по его спине неприятный холодок,
Когда глядел он на того, кто в издевательской улыбке зубоскалил.

Встал на дыбы огромный пегий конь,
И всадник понёсся на встречу нашему герою.
Копьё лишь крепче сжала потная ладонь,
И изготовился ублюдок к очередному бою.

Предельно замахнувшись, со всей силы копьё своё метнул,
Скакун врага всей массой, со всей скорости, встретил его.
Прошёл всего лишь миг, но для ублюдка, как будто час минул,
И в грудь скакуна, разрезая сухожилия, холодная сталь вонзается легко.

На всём скаку могучий конь на землю повалился,
И, перевернувшись, всадника собой переломал.
Правая рука не шевелится, а левой за уздечку зацепился.
Он даже выбраться не мог — скакун всей массой ногу ему прижал.

Барахтался, пытаясь ногу как-то освободить,
Но тут же прекратил попытки, когда на него упала тень.
Брысый молчал, сжимая черенок игрушки, не о чем здесь говорить.
Теперь надменный враг не защитится — лёгкая мишень.

Схватив обеими руками своего коня,
Он со всей силы ударил лежащего по голове.
Лицо ублюдка пылало от слепой ярости огня,
Использовал игрушку, подобно самой настоящей булаве.

Бил всё сильней и сильней, ему было неважно,
Что противник уж мёртв — этого словно не замечая.
Продолжал, за последствия было не страшно.
И, не выдержав, лопнул череп, как тыква гнилая.

Брысый посмотрел на содеянное и улыбнулся —
Не издевательски, а как раньше, словно она была всё ещё с ним.
Подумал: "Теперь пора и к сестре," — развернулся
И, закричав, побежал на разбойников снова один.

Успел одного огреть по голове своим скакуном,
Но тут же повалился на землю от удара дубиной.
Перед ним возник топор, направленный на его мужиком,
И вдруг раздался вой трубы, и все остановились, смирённые железной дисциплиной.

"Мальчик, а ты смельчак, а ну-ка, встань!"
Слова очередному всаднику принадлежали.
На вид благороден, хорошие доспехи, и в разговоре не использовал брань.
"Вовремя же меня на зрелище посмотреть позвали!

Где твои родные? Молчишь? Не надо так.
Сержант, помощь понадобится твоя!"
"К тебе обратился командир, отвечай, мудак!"
И с силой ткнул он Брысого в живот черенком копья.

"Моих родителей солдаты твои ебаные убили!"
"Хах, сколько жёлчи! Ты же за них отомстил!"
"Сколько чего? А то, что они дом мой спалили?"
"Ты хочешь, чтобы я тебе за него заплатил?

А знаешь, нашему отряду нужно пополненье.
В конце концов, ты же убил одного из нас.
Подумай, не спеши, но на размышление
Я тебе дам всего один лишь час."

Сказал и поскакал осматривать добычу,
А наш герой думал, стоя на перекрёстье дорог,
Чувствуя в мозгу звуки, подобные победоносному кличу,
И решив, сообщил свой ответ, когда вышел срок.

На жизнь Брысому приключений ещё выпадет немало,
Ушёл он вместе с этим отрядом незнакомом,
А позади него село, обуреваемое огнём, пылало —
Село, которое когда-то было ему домом.

Конец первой части.

(Предыдущие эпизоды в серии "Ублюдок" на моей страничке)

По тропкам лесным он понёсся как стрела,
И думал: "Какой мудак смог такое сотворить?
Блядь, село наверняка сгорит до тла,
Только бы отец не сдох в огне, его ведь должен я убить."

Всё реже становился лес на Брысого пути,
Уже вот показались и окрайние дома,
И тут он встал, как вкопанный, не отваживаясь дальше пойти.
Не видел раньше в жизни ублюдок подобного дерьма.

По селу сновали люди, одетые будто солдаты,
И отовсюду раздавались крики, плач детей.
Насиловали баб и убивали всех сопротивлявшихся, озверевшие от безнаказанности супостаты.
А Брысый всё решал: идти или нет к семье своей.

Мысль пронеслась в мозгу: "Да какого хуя я очкую?
Сколько народу, как свиней, я перебил!
Что же теперь, всему этому пропасть впустую?
Батёк, тебе пизда!" И с этими словами бегом к своей халупе припустил.

Бежал он по селу, в руке копьё сжимая,
Не обращая внимания на хаос, что вокруг творился.
Огонь, кровь, люди — всё расплывалось в его глазах, мелькая,
Но с тяжёлой отдышкой у дома Брысый всё же очутился.

И вовремя: его отчим, старый солдат,
Сжимая меч в руках, сражался сразу против двоих.
Впервые в жизни ублюдка видеть он был рад,
Когда, со спины, насквозь пронзил Брысый одного из них.

"Неплохо, мелкий!" — Батя проревел, срубив башку другому.
"Быстрее в лес, тикаем! Да брось ты всё," — жене сказал.
"Пизда теперь и вещам, и селу, и дому!"
И скомандовав "Бегом!", позади, всех прикрывая, побежал.

А Брысый, отступая, случайно вроде бы споткнулся.
Отчим, потянувшись ему помочь, сказал: "Кривоногая ты сволота!"
Как только наклонился, ублюдок, словно змей скользкий, извернулся
И всадил по ручку нож в левую часть живота.

Печень насквозь прорезана ножом,
И старый солдат, хрипя, на землю повалился.
Мать к ним подбежала, не понимая, даже не думая о том,
Какой кошмар на её глазах случился.

Она перед мужем на колени опустилась,
А Брысый, быстро вынув нож, за нею поднимался.
Не понимая, что произошло, жена в конвульсиях рыданий над мужем билась,
А наш герой, встав и глядя отчиму в глаза, злорадно улыбался.

Тот на него смотрел, ни разу даже не моргнул,
А мать над телом, плача, слёзы терла.
Брысый её, за волосы схватив, с силой потянул
И, той, что жизнь ему дала, медленно перерезал горло.

Отбросил от себя он истекающее кровью тело.
Отец прошептал: "Надо было тебя тогда убить, не слушать твою мать."
Направил ему, ублюдок, нож прямо в сердце, чтоб докончить дело.
"И правда, надо было, бать."

И вот наш герой бредёт домой обратно.
Нет больше никаких желаний в его белобрысой голове,
И только одна мысль была ему отрадна:
"Сестра отомщена." И счастлив он был в этом мрачном торжестве.

(Предыдущие эпизоды в серии "Ублюдок" на моей страничке)

И вот уж готово место возмездья,
Осталось только виновника торжества пригласить.
Смерть его будет наполнена позором бесчестья,
Ведь никак не сможет он себя защитить.

Брысый, вспомнив любовные похождения брата,
На той самой поляне терпеливо их ждал.
Каждый день, потому что знал: перед искушеньем разврата
Ни разу этот блудодей не устоял.

И всё ж дождался. Из-за деревьев они показались,
Хихикая, как будто им по десять лет.
Страстно, время от времени, прегадко целовались,
А у нашего героя ждать сил больше нет.

Он выскочил навстречу и, взглянув грозно, им сказал:
"Ну что, попались, суки? Вам двоим пиздец.
Брат, она же страшная, даже я покрасивей ебал.
Пришёл интрижки вашей неожиданный конец."

Воспользовавшись их замешательством секундным,
Он, размахнувшись, кинул в них копьё.
Они стояли, попасть дело было не трудным,
И бабу насквозь пробило наточенное острие.

Она на снег осела, не издав ни звука,
А Брысый смотрел на брата, побелевшего как полотно.
"Ну что, еблан, подохла твоя сука,
Сейчас с ней встретишься, покинуть лес тебе не суждено."

А брат его на колени пред нею опустился,
Смотря в лицо, что уж не шевельнется никогда.
Яростью пылая, рукой в копьё вцепился
И проревел: "Беги, ублюдок, тебе пизда!"

И вот несутся они по тропе, натоптанной нашим героем.
У Брысого преимущество, он то наизусть её знал,
Вовремя перепрыгнул один из силков, прикрытым снегом слоем,
И остановился лишь, когда отборные матюки за спиною услыхал.

Обернувшись, он увидал картину:
Брат, за ногу подвешенный, бьётся, словно рыба на крючке.
Чтоб не упасть от хохота, Брысый опёрся об прислонённую к дереву дубину,
А отдышавшись, вмазал ею родственнику по башке.

Очнулся тот, вися вниз головой меж склонённых двух берёз,
Верхушки их были привязаны к корню, вылезшему из земли.
К их веткам крепились его ноги, верёвкой, впивавшейся до слёз,
И крепко стянутые путами за спиной руки давно уж отекли.

Открыв глаза, ублюдка пред собою он увидел:
Тот, улыбаясь, восседал на пне.
"Ну что, браток, жалеешь, что меня ты пиздил?
Давай последние слова, сейчас за всё ответишь мне."

"Последние слова? Ну слушай, ёбаный дегенерат:
Пошёл ты на хуй, понял, пидарас!"
Брысый встал, шире улыбаясь: "Неплохо, брат,
Не зря тебя считали самым смелым среди нас."

А он молчал, с судьбой своей смирившись.
И наш герой, присев, одним движением руки верёвку перерезал.
Берёзы заскрипели, в мгновение ока, распрямившись,
И лесную тишину крик боли, не человеческой, разрезал.

Под силой двух стволов, старающихся разогнуться,
Растягивались сухожилия и плоть, как ткань, рвалась.
Суставы выворачивались с корнями, от зрелища можно было рехнуться.
В конце концов нога, не выдержав, оторвалась.

Брат уже не шевелился, сознание от боли потерял,
И кровь его, заливая снег, дымилась.
А внизу Брысый, голову задрав, стоял,
Смотря бесстрастно: очередная месть свершилась.

Шагал он привычными тропами к себе домой,
Вынашивая в мозгу очередное злодеяние.
На месте казни даже не убрал он за собой,
Ведь между тех берёз и селом большое расстояние.

Но что-то было не так, и он никак не мог понять,
Из-за чего тревога овладела им.
Брысый озирался по сторонам, но стоило лишь голову поднять —
Со стороны села виднелся чёрный дым.

(Предыдущие эпизоды в серии "Ублюдок" на моей страничке)

Шатаясь, как пьяный, из пещеры вышел наружу
И у трупа увидел человека, сжимающего трость.
"И за это твой родственник продал мне душу,"
Сказал, улыбаясь ему, полночный гость.

"Я убил брата!" — Брысый сказал, сам не веря себе.
"И что тут такого? Ты исполнял уговор.
Теперь дело за мной, пора стать великим тебе."
Говорил человек, смотря на ублюдка в упор.

Тут герой наш взбесился: "Слыш, уёбок, я брата убил!
Хули лыбишься, падла? Что мне делать теперь?"
"Поверь мне, мальчик, он так же бы поступил:
С тобой, открой глаза, он же был зверь."

"Я не понимаю, ведь ты же тогда сказал,
Что он хотел чудовище убить?"
Гость улыбнулся шире: "Я не солгал.
Кто из вас кто, неужели не можешь рассудить?"

Брысый всё так же снизу вверх вопросительно смотрел.
Странный человек вздохнул: "Сейчас объясню.
Что ты убийца, единственный он правду разглядел,
И лишь хотел защитить свою семью.

Мельник, его жена и дети ненавидели тебя,
Как и твои родные, — меня ты понимаешь?
Твой брат подумал, что ты так же шутя
И всех их тоже за косой взгляд поубиваешь.

О помощи он у богов просил,
Но услыхал мольбы лишь я.
Его в любимое животное превращаться научил,
Устроил вашу встречу и вуаля."

"Но он же сдох!" — Брысый начал закипать от злобы.
"Меня ты, сука, так же наебёшь?"
"Я не обманывал, у него всё шансы были, чтобы
Тебя убить," — развёл он руки. "Ну что ж."

"С хуя ли ты решил, что ненавидели меня мои родные?"
"С хуя ли, правда? Ну назови любившего тебя хотя бы одного!"
"Моя сестра, все остальные пидоры гнилые."
"Да? И где она? Кто же убил её?"

"Отец сам её выбрал, она была слаба."
Брысый терялся: "Здесь нет моей вины,
Я ничего не смог бы сделать — такова её судьба."
"Он выбрал ту, что была бесполезна. Твои родители умны.

Но всё же согласись, тяжело убить родную дочь,
Чтоб тот, кого ты не желал, продолжил жить.
Ах, если б ты не притворялся спящим в ту ночь,
Себя вместо неё ты смог бы предложить!

Я помню, ты помочь ведь ей хотел,
Готов был даже болезнь её себе забрать.
Она тебя тогда остановила — ты не успел,
Но жизнь мог и продлить, если б осмелился в ту ночь хоть что-то предпринять.

Ну и теперь все твои родные, кстати, справедливо,
Дружно всё хором не любят тебя до скрежета в зубах."
Реакция брысого была похлеще взрыва.
Ярость ключом била в его словах.

"Справедливо? Да, лишь из-за меня они до сих пор живы!
Кто убил пидараса, наживавшегося на голоде? Я!
Убил лишь из мести, ни ради наживы.
А что делал отец? Правильно: нихуя!

И вот благодарность от любимой родни —
Нож в спину!" — пнул ногой он ободранный труп.
"Ладно, брат, считай, окончены дни
Твоей ебучей семейки. Я больше не глуп.

Не поверю ни слову, не приму оправданье.
Всех выпотрошу, как паршивых свиней.
Им пизда! Сдержу это я обещанье.
Только убивать их придётся хитрей.

Чтоб никто не мог в чём-то меня обвинить,
Чтоб вроде бы у меня не было даже причин."
Тут поднял голову, желая что-то спросить,
А стоял на поляне он уж один.

"Ну и хуй с этим хером, сам всё смогу.
Сначала, наверное, старшего брата зарежу,
Разозлю долбоёба, потом в лес побегу,
А там его ловушкой меж деревьев подвешу."

Сказано — сделано, ублюдок готовиться начал.
Подготовил место ловушки, расставил силки,
Вспоминая тот раз, как его брат отхуячил,
И в предвкушении кары растягивались губ уголки.

(Предыдущие эпизоды в серии "Ублюдок" на моей страничке)

Наш герой в смятении побрёл домой,
Мысли в голове его бурлили, как водоворот, захвативший реку.
И всё же решил, что выполнит любой ценой
То, что пообещал странному человеку.

На следующий день, как вечер наступил,
Он опрометью ломанулся в лес.
Нельзя допустить, чтобы брат его опередил.
Быть может, он нашёл уж след среди древес?

Нет, вот они, петляют по свеже-выпавшему снегу.
Брысый ещё ничему так не был в жизни рад.
Всё-таки получилось опередить в этой охоте своего коллегу,
Ведь постарался бы заместь их этот гад.

Долго, но не отчаиваясь, брёл по ним ублюдок.
В конце концов, всё-таки он вывалился на утоптанную поляну.
На ней была пещера, и вид её был довольно жуток,
Но он не подорвал боевой дух нашему смутьяну.

Сжав покрепче самодельное копьё,
Брысый, что было мочи, закричал:
"Иди сюда, ебаное зверьё!"
Но на слова его никто не отвечал.

"Что за хуйня?" — наш герой тихонько ругнулся.
"Быть может, пиздота эта уебалась спать?"
И вдруг, услышав хруст веток, обернулся
С отчаянной решимостью свою жопу защищать.

И вот оно, выходит из-за дерева, рыча.
Богопротивная человека и медведя смесь.
Сердце брысого заколотилось о рёбра, стуча.
Одна жизнь оборвётся здесь.

В ублюдке кровь молодая вскипела.
Размахнулся, прицелился и кинул копьё.
Тварь чуть ли не касаясь снега, на него летела.
Жажда крови поглотила целиком её.

От броска меткого существо не увернулось
И от чудовищной боли шаг один пропустило.
Копьё обломав через себя, кувыркнулось
И острие под этой массой рану лишь углубило.

Брысый с победным криком ножи свои достал
И бросился к ещё не очухавшейся тваре.
На спину ей, запрыгнув, ножи свои вонзал
И мысль сосредоточивал на каждом своём ударе.

Но как бы он ни был сильён, существенного вреда не причинял.
И тварь, взревев, взвилась на дыбы.
А брысый на загривке зря время не терял
Воткнул нож в шею — не избежать зверю его судьбы.

Но за руку его схватить успело существо
И с силой с себя стряхнув, подняло пред собой.
Тут испарилось из героя нашего всё удальство.
В глазах противника он увидел конец свой.

Чудовище, размахившись когтями, ударило мальчишку.
Если б не укреплённая шуба, остался бы парень без кишок.
И брысый почувствовал нестерпимую боли вспышку,
Но всё же от неё не впал в шок.

Навалившись сверху, оно раскрыло оскаленную пасть
И вдруг прорычало: "Сегодня ты умрёшь."
Морду всё ближе поднося: "Глупо было осмелиться напасть."
А брысый на снегу насчупал нож.

И со всей силы в глаз чудовищу воткнул,
Хватка, мешающая двигаться, тут же ослабела.
За вторым ножом, торчащим в шее, руку протянул
И другой глаз пронзил, а тварь в агонии ревела.

Билась в снегу и извивалась, словно змей, всё кровью заливая.
А наш герой, едва дыша, на ноги начал подниматься.
Пыталась она разорвать или укусить — безрезультатно, ведь была слепая.
От зрелища этого не мог он оторваться.

Но силы покидали затихающее тело.
И брысый подошёл, держа нож в крепко сжатых кулаках,
Направил острие между ребер, прямо в сердце умело
И добавил эту кровь к той, что уже была на его руках.

Поднявшись, ублюдок осмотрел совершённое
И, поглядев себе на шубу, стал что-то решать.
В ногах его лежала тварь побеждённая
И принялся он с неё шкуру сдирать.

Снял — тут же начал придирчиво отсматривать её.
"А из неё получится охуенный плащ.
Жаль, что мне не подойдёт," — сказал, смотря на своё рваньё.
"Крестьянскому пиздюку он будет не подходящ."

Взглянул брысый на освежённый труп,
А тот без кожи в человека превратился.
"Не может быть!" — прохрипел осипшим голосом малолетний душегуб
И в пещеру чудовища бегом пустился.

Страшной мыслью подростка мозг пылал.
Остановился он, как вкопанный, в конце этого каземата
И от увиденного только что на землю не упал ,
В углу, аккуратно сложенной, лежала одежда брата.

(Предыдущие эпизоды в серии "Ублюдок" на моей страничке)

Народ опять сбежался на злосчастный двор,
И брысый там, конечно, был со всей семьёй.
Развился меж людей тут же горячий спор,
Кто же стоит за всей этой хуйнёй?

В конце концов сошлись, что с болотов,
По-видимому, тварь какая-то заходила.
Но некоторые утверждали, не жалея бранных слов,
Что страшное проклятье их сгубило.

А брысый всё глядел на изуродованные трупы,
Не чувствуя сострадания или сожаления.
Думал, насколько собравшиеся здесь тупы,
Но всё же в уме его шевелились и волнения.

Если узнают, кто это сотворил,
Ты не гляди, что мельника на дух не переносили,
Забьют камнями, ублюдок тоже никому не мил,
Подумал брысый и губы лицо в ухмылку искривили.

"Похеру, я дело своё сделал и не жалею ни о чём,
А за любой поступок надо отвечать,
Один ведь хуй когда-нибудь умрём,
А позже или раньше, поебать."

И тут он ловит на себе тяжёлый взгляд,
Который направлял на него брат, тот что был средний.
Казалось, тот догадывался, кто во всём виноват,
Стоял, не слушая, он сельских бредней.

Брысый, смотря ему в глаза, ещё наглее пасть оскалил,
Мол, хуй ты чё, докажешь, чёрт не мытый.
А тот из-под бровей всё так же тяжёлым взглядом пялил.
Он не всегда быстро соображал, в общем, брат был не башковитый.

Из дома, выходя, братан приостановил ублюдка за плечо:
"А ну-ка, отойдём в сторонку, попиздим."
Брысый, заинтригованный, сказал: "Об чё?"
И с интересом последовал за ним.

"Ты это сделал?" — спрашивает брат без обиняков.
"Ты что, я? Да ни в жизнь!" — тут же получил ответ.
"А ну-ка мне не ври, иначе дам тебе пиздов."
"Послушай, брат, моей вины и правда нет.

Мельник ненавидим в селе всеми был,
Некоторые ему были охуеть сколько должны,
И кто-то из них его приморил,
Хотя, мда, мои рассуждения для тебя слишком сложны."

Подумал родственник: "Ладно, но если я узнаю, что ты,
Ублюдок и пиздюк, решил семье моей вредить,
Я дам тебе тогда такой пизды,
Что больше никогда не сможешь ты ходить.

Однажды доведёшь меня, я превращусь
В охуенно здорового и злобного медведя,
Чтоб разорвать тебя в лепёшку, расшибусь."
А брысый смотрел, как тот слюною брызжал, бредя.

Но всё ж, чтоб поскорей остановить
Брата поток поплывшего сознания,
Кивал, с серьёзным видом, желая побыстрей свалить,
Не обращая на слова его внимания.