— Может, пора врукопашную, товарищ майор? — поддел он. — А то "Грады" уже устали петь.
— Заткнись, Тень, — бросил Рябинин без злобы. — Ты бы первый на мине подорвался.
Третий член их маленькой группы, старшина Михаил Морозов, известный как "Ведьмак", молчал. Он сидел чуть в стороне, разбирая свою снайперскую винтовку СВД. Его движения были точными, почти механическими. Высокий, жилистый, с короткой стрижкой и шрамом через бровь, он выглядел как человек, который давно забыл, что такое улыбка. Ведьмак редко говорил, но когда открывал рот, его слова падали тяжело, как пули. Три года назад он потерял жену и дочь в обстреле приграничного села. С тех пор в его глазах горел холодный огонь мести.
Суджа была не просто целью. Для Рябинина это был ещё один шаг в войне, которая тянулась слишком долго. Для Тени — шанс доказать, что он не просто пацан с взрывчаткой. А для Ведьмака — возможность свести счёты, хотя он никогда не говорил об этом вслух.
Вдалеке раздался гул — "Ланцет" пошёл на цель. Через минуту небо озарилось вспышкой: дрон ВСУ рухнул где-то за городом. Но это не меняло расклада. Прямой штурм был самоубийством.
Глава 2. План из-под земли
Вечером того же дня Рябинина вызвали в штаб — бункер, вырытый под холмом в 15 километрах от линии фронта. Внутри пахло сыростью и табаком. Генерал-майор Виктор Соколов, невысокий, но крепкий, как дуб, стоял у стола с картой. Его седые волосы блестели под светом лампы, а голос звучал, как сталь.
— Садитесь, майор, — Соколов кивнул на стул. — Есть идея.
Рябинин сел, бросив взгляд на карту. Суджа была обведена красным, вокруг — синие линии российских позиций. Генерал ткнул пальцем в точку юго-западнее города.
— Газопровод. "Уренгой-Помары-Ужгород". Отключён с осени прошлого года. Трубы идут прямо под Суджей. Диаметр — метр сорок. Двенадцать километров от нашей точки до их тыла.
Алексей нахмурился. Он знал про газопровод — станция "Суджа" когда-то качала газ в Европу, пока всё не встало. Но мысль о том, чтобы лезть туда с людьми, казалась безумной.
— Вы серьёзно, товарищ генерал? Двенадцать километров в трубе? Без связи, без воздуха?
— Воздух будет, — отрезал Соколов. — Сапёры проверят остатки газа, поставим вентиляцию. Ваша задача — пройти, выйти в тыл и вывести из строя их пункт управления дронами. Без дронов они ослепнут, и мы возьмём город.
Рябинин провёл рукой по лицу. Он вспомнил, как в 2014-м его завалило в шахте под Донецком. Три часа под землёй, пока его не откопали. От одной мысли о тесной трубе в горле вставал ком.
— А если нас заметят? Или труба обвалится? — спросил он.
— Не заметят. Дроны не видят под землёй. А трубы крепкие — советская сталь. Риск есть, но выбора нет. Или мы берём Суджу, или они превратят Курскую область в плацдарм.
Дверь бункера скрипнула, и вошли Тень с Ведьмаком. Сергей сразу плюхнулся на стул, закинув ноги на ящик.
— Слышал, нас в крысы записали, — хмыкнул он. — Подземные герои, мать их.
Ведьмак молча встал у стены, скрестив руки. Его взгляд был прикован к Соколову, но генерал даже не повернулся.
— Ковалёв, убери ноги, — бросил Рябинин. — Это приказ, а не шутка.
Соколов развернул схему газопровода. Люк находился в 12 километрах от города, в лесополосе. Выход — под заброшенным складом на окраине Суджи. Пункт управления дронами, по данным разведки, был в бывшей школе-интернате в центре.
— Снаряжение лёгкое, — продолжил генерал. — Пистолеты-пулемёты, ножи, взрывчатка. Кислородные баллоны на 10 часов. Связь только до входа и после выхода. Вопросы?
Тень поднял руку, как школьник.
— А если там газ остался? Взлетим к чёрту?
— Сапёры проверят, — отмахнулся Соколов. — Всё чисто — идёте. Завтра в 04:00 начало.
Рябинин кивнул, хотя внутри всё сжималось. Он посмотрел на Тень, который уже вырезал из дерева что-то похожее на крысу, и на Ведьмака, чьи пальцы сжались в кулаки. Они были его людьми. И если план провалится,
Ночь прошла в спешке. Сапёры спустились к люку, проверили трубу газоанализаторами — чисто. Вентиляционные насосы загудели, качая воздух внутрь. Группа получила снаряжение: "Кедры" с глушителями, по три магазина, ножи, фонари на шлемах. Тень нёс рюкзак с С-4 и детонаторами, Ведьмак — винтовку, разобранную на части. Кислородные баллоны весили по 5 килограммов каждый, но без них в трубе было не выжить.
Рябинин стоял у люка, глядя в чёрную дыру. Ветер гнал по земле клочья снега. Он вспомнил Белгород — свой дом, где теперь была только воронка. Война забрала у него всё, кроме долга. Но долг ли это был сейчас, или просто привычка?
— Готовы? — спросил он, не оборачиваясь.
— Как пионеры, — хмыкнул Тень, хлопнув по баллону.
Ведьмак кивнул, коротко и резко. Его глаза горели, но голоса не было.
— Тогда пошли, — сказал Рябинин и первым шагнул в темноту.
Люк закрылся за спиной Рябинина с тяжёлым металлическим лязгом, от которого по трубе прокатилось гулкое эхо. Свет снаружи исчез, и тьма сомкнулась вокруг, как челюсти зверя. Фонарь на шлеме майора выхватывал из мрака ржавые стенки газопровода — шершавые, покрытые облупившейся краской и пятнами сырости. Диаметр трубы, 1,4 метра, позволял идти пригнувшись, но каждый шаг отдавался звоном в ушах. Воздух был холодным, с привкусом железа, а шипение кислородных масок напоминало дыхание умирающего.
— Ну что, товарищ майор, уютно, как дома? — голос Тени, приглушённый маской, всё равно умудрялся звучать насмешливо. Лейтенант шёл вторым, его рюкзак с взрывчаткой слегка покачивался на спине.
— Заткнись и смотри под ноги, — бросил Рябинин. Он не хотел тратить слова впустую. Каждый метр этого пути был испытанием, и он знал, что 12 километров в таких условиях могут сломать даже крепких парней.
Ведьмак замыкал строй. Его шаги были почти бесшумными, только изредка раздавался лёгкий скрип ботинок. Он нёс разобранную винтовку в чехле за спиной, а руки держал свободными, словно готовясь в любой момент схватиться за нож. Старшина не жаловался и не говорил — просто шёл, как машина, которую завели и направили к цели.
Первые полчаса прошли в молчании. Труба тянулась ровно, без поворотов, но пол был скользким от конденсата. Рябинин чувствовал, как пот начинает стекать по спине под курткой, несмотря на холод. Кислородный баллон тянул плечи вниз, а маска давила на лицо, оставляя красные следы на коже. Он старался дышать ровно, но в голове уже крутился старый кошмар — шахта под Донецком, где его завалило в 2014-м. Тогда он чудом выжил, но ощущение тесноты и беспомощности осталось с ним навсегда.
— Сколько прошли? — спросил он, чтобы отвлечься.
Тень глянул на наручный прибор — шагомер, настроенный перед спуском.
— Километр с хвостиком. Осталось одиннадцать. Весело, да?
— Весело будет, если нас завалит, — буркнул Рябинин.
— Не каркай, Скала, — Тень хмыкнул. — Я ещё не успел жениться.
Ведьмак промолчал, но его взгляд, мелькнувший в свете фонаря, был острым, как лезвие. Он не любил пустую болтовню, особенно под землёй, где каждый звук казался угрозой.
Через два часа труба начала сужаться. Не резко, но достаточно, чтобы Рябинину пришлось опуститься на колени. Стенки давили на плечи, а потолок почти касался шлема. Он остановился, подняв руку.
— Ползём. Тень, держи дистанцию. Ведьмак, прикрывай.
— Ползём так ползём, — вздохнул Ковалёв, опускаясь на четвереньки. — Главное, чтобы задница не застряла.
Рябинин пропустил шутку мимо ушей. Он лёг на живот и пополз, цепляясь локтями за скользкий металл. Фонарь освещал только пару метров впереди, и тьма за спиной казалась живой, шевелящейся. Дыхание в маске стало громче, сердце стучало в висках. Он заставлял себя думать о задаче — пункт управления дронами, школа-интернат, взрыв. Но мысли всё равно возвращались к тому, что будет, если труба обрушится.
За спиной Тень пыхтел, толкая рюкзак перед собой. Взрывчатка внутри тихо позвякивала, и Рябинин невольно сжал зубы. Один неверный удар — и от них ничего не останется.
— Ты там живой? — окликнул он.
— Живее всех живых, — отозвался Тень. — А ты, Скала? Не задремал?
Ведьмак полз последним, и его молчание было громче любых слов. Рябинин знал, что старшина думает о своей семье — жене и дочке, которых забрал украинский снаряд. Он никогда не рассказывал об этом, но майор видел, как Ведьмак сжимал кулаки, когда речь заходила о ВСУ. Под землёй, в этой тесной ловушке, месть была единственным, что гнало его вперёд.
На пятом часу пути случилось первое препятствие. Рябинин упёрся в груду земли и металла — труба обвалилась, не полностью, но достаточно, чтобы перекрыть проход. Он выругался про себя и включил рацию, хотя знал, что связи нет.
Ковалёв подполз, тяжело дыша. Его лицо под маской блестело от пота.
— Завал, — констатировал он. — Метра два в глубину. Прорвёмся?
— Надо, — Рябинин отполз назад, давая место. — Взрывчатка?
— Можно, но шумно. Если сверху услышат…
— Делай тихо. Малый заряд.
Тень кивнул и вытащил из рюкзака кусок С-4 размером с кулак. Его пальцы, ловкие и быстрые, начали лепить заряд, вставляя детонатор. Рябинин отполз ещё дальше, прикрывая голову руками. Ведьмак замер позади, положив ладонь на нож.
— Готово, — сказал Тень. — Отойдите на десять метров.
Они отползли. Ковалёв нажал кнопку на пульте, и трубу тряхнуло. Глухой хлопок, облако пыли, звон в ушах. Завал разлетелся, открыв узкий проход, но сверху посыпалась земля.
— Быстро! — рявкнул Рябинин, бросаясь вперёд.
Они пролезли через дыру, кашляя от пыли. Труба выдержала, но треск металла над головой заставил сердце майора сжаться. Он представил, как тонны земли обрушиваются на них, и сглотнул.
— Всё, Скала, живём дальше, — Тень хлопнул его по плечу. — Я же говорил, я мастер.
— Мастер, который нас чуть не угробил, — огрызнулся Рябинин.
Ведьмак молча прошёл мимо, проверяя путь впереди. Его фонарь мелькнул в темноте, как маяк.
К восьмому часу усталость навалилась, как свинцовая плита. Ноги дрожали, спина ныла, маска натирала лицо до крови. Рябинин чувствовал, как разум начинает играть с ним. Тени на стенах казались движущимися, шорох ботинок — шагами врага. Он вспомнил шахту снова — крики товарищей, запах угля, холодный камень под пальцами. Тогда он выжил. Выживет и сейчас.
Тень начал задыхаться. Его дыхание стало хриплым, баллон показывал меньше трети запаса.
— Скала, я… не вытяну, — выдавил он.
— Вытянешь, — Рябинин схватил его за воротник. — Дыши медленнее. Осталось немного.
Ведьмак обернулся, бросив короткий взгляд. Его глаза были пустыми, но он подошёл и молча подставил плечо Тени, помогая идти. Ковалёв вымученно кивнул.
На десятом часу они увидели люк. Рябинин остановился, подняв руку. Свет фонаря упёрся в ржавую крышку с маркировкой "ГТС Суджа". Двенадцать километров позади. Он проверил карту — выход был под складом на окраине города. Пункт управления дронами в трёхстах метрах к северу.
— Пришли, — сказал он тихо. — Готовимся.
Тень сел, прислонившись к стенке, и снял маску, жадно глотая воздух. Ведьмак проверил винтовку, собирая её с холодной точностью. Рябинин достал "Кедр" и передёрнул затвор.
— Отдыхаем пять минут, — приказал он. — Потом идём наверх.
Труба молчала, но за люком их ждал бой. Они знали это. И каждый готовился по-своему.
Люк открылся с протяжным скрипом, и холодный мартовский воздух ворвался в трубу, принося с собой запах гари и мокрой земли. Рябинин первым выбрался наружу, держа "Кедр" наготове. Его фонарь погас, и теперь только слабый свет луны, пробивавшийся сквозь рваные облака, освещал заброшенный склад. Пол был усыпан битым кирпичом, стены зияли дырами от снарядов, а где-то вдалеке гудели моторы дронов ВСУ. Суджа дышала войной — каждый звук, каждый шорох был пропитан угрозой.
— Чисто, — шепнул Рябинин, махнув рукой.
Тень вылез следом, тяжело дыша. Его лицо было бледным, нога дрожала от усталости, но он всё равно ухмыльнулся, стряхивая грязь с куртки.
— Ну что, Скала, мы в гостях. Где обещанный чай?
— Заткнись и держи рюкзак, — огрызнулся майор.
Ведьмак выбрался последним, бесшумно, как тень. Его винтовка уже была собрана, ствол слегка поблёскивал в лунном свете. Он окинул склад взглядом, словно хищник, вышедший на охоту, и кивнул Рябинину. Старшина был готов.
Они оказались на южной окраине Суджи, в сотне метров от разрушенного жилого квартала. Карта, которую майор изучил перед спуском, показывала, что пункт управления дронами находился в бывшей школе-интернате, примерно в трёхстах метрах к северу. Между ними — улицы, заваленные обломками, и патрули ВСУ. Вдалеке гремела российская артиллерия, но здесь, в тылу, было тихо. Слишком тихо.
— Ведьмак, на крышу, — приказал Рябинин. — Посмотри, что впереди.
Морозов кивнул и исчез в тени, карабкаясь по ржавой лестнице на второй этаж склада. Через минуту он вернулся, спрыгнув вниз без единого звука.
— Школа на месте, — голос Ведьмака был низким, как шёпот ветра. — Два часовых у входа. Генераторы сзади. Дрон в воздухе, но далеко.
— Сколько до цели? — спросил Рябинин.
— Двести метров по прямой. Есть укрытия — дома, машины.
— Хорошо. Тень, план тот же. Взрывчатка на генераторы. Ведьмак, снимаешь часовых. Я иду первым. Двигаемся.
Они крались вдоль улицы, прижимаясь к стенам разрушенных домов. Мокрый снег хрустел под ногами, но шум артиллерии заглушал их шаги. Рябинин шёл впереди, держа пистолет-пулемёт у плеча. Его сердце билось ровно, но внутри всё напряглось, как пружина. Он знал, что стоит одному патрулю их заметить — и всё. Двенадцать километров под землёй окажутся напрасными.
Тень двигался за ним, чуть прихрамывая. Рюкзак с С-4 оттягивал плечи, но лейтенант не жаловался. Он шептал что-то себе под нос — то ли ругательства, то ли молитву. Ведьмак замыкал строй, его винтовка была опущена, но пальцы лежали на спуске.
На полпути они наткнулись на сгоревший БТР. Остатки украинской машины торчали из-под груды кирпичей, как скелет. Рябинин махнул рукой, и группа укрылась за бронёй. Впереди, в пятидесяти метрах, маячила школа — двухэтажное здание с выбитыми окнами. На крыше крутился прожектор, а у входа стояли двое в камуфляже, покуривая сигареты. Их автоматы висели на плечах, но расслабленными они не выглядели.
— Ведьмак, твоя очередь, — шепнул Рябинин.
Старшина лёг на землю, пристроив винтовку на обломке бетона. Его дыхание замедлилось, палец мягко лёг на курок. Два глухих хлопка с глушителем — и часовые рухнули, не успев даже вскрикнуть. Один схватился за шею, другой просто осел, как мешок.
— Чисто, — сказал Ведьмак, поднимаясь.
— Тень, генераторы, — Рябинин указал на тыльную сторону школы. — Быстро.
Ковалёв кивнул и рванул вперёд, пригибаясь. Он обогнул здание, прячась за остатками забора, и исчез из виду. Рябинин с Ведьмаком двинулись к входу, держа оружие наготове. Майор чувствовал, как адреналин разгоняет кровь. Теперь всё зависело от скорости.
Внутри школа выглядела как крепость. Коридоры были завалены мешками с песком, окна заложены кирпичами. Где-то гудел дизельный генератор, питавший оборудование. Рябинин шагнул внутрь, и тут же из боковой комнаты выскочил солдат ВСУ — молодой, лет двадцати, с АК в руках. Майор среагировал мгновенно: короткая очередь из "Кедра" прошила врага, и тот упал, захлебнувшись кровью.
— Двигайся! — рявкнул Рябинин Ведьмаку.
Они ворвались в главный зал. Там, за столами с мониторами, сидели трое операторов дронов. Один успел схватить рацию, но Ведьмак выстрелил первым — пуля вошла в лоб, и тело откинулось назад. Рябинин добил остальных очередью, разнёсшей экраны в осколки.
— Пункт наш, — выдохнул он, оглядываясь. — Где Тень?
В этот момент снаружи раздался взрыв. Стены школы дрогнули, свет мигнул и погас. Генераторы замолчали, и тут же в небе послышался гул — дроны ВСУ, потеряв управление, начали падать. Один врезался в соседний дом, подняв столб огня.
— Молодец, Тень, — пробормотал Рябинин.
Но радость длилась недолго. Из коридора донёсся топот — подкрепление ВСУ. Майор бросился к окну и увидел, как со стороны центра города бегут фигуры в камуфляже. Их было не меньше десятка.
— Ведьмак, держи вход! — крикнул он, открывая огонь через разбитое окно.
Старшина занял позицию у двери, стреляя одиночными. Каждый выстрел находил цель — один солдат упал, схватившись за грудь, второй рухнул с простреленной головой. Но врагов становилось больше, и пули начали свистеть над головой Рябинина.
Тень влетел в зал, хромая сильнее, чем раньше. Его штанина была в крови.
— Заряд сработал, но меня зацепило, — выдохнул он, падая за мешки с песком. — Осколок в ногу.
— Держись, — Рябинин перезарядил "Кедр". — Надо уходить.
В этот момент в плечо Ведьмака ударил осколок от гранаты, брошенной через окно. Старшина зашипел, но не отступил, продолжая стрелять. Его лицо исказилось от боли, но глаза оставались холодными.
— Скала, их слишком много! — крикнул Тень.
Рябинин понял, что времени нет. Он схватил рацию, надеясь, что сигнал пробьётся.
— "Сокол", это "Скала". Пункт уничтожен, дроны вниз. Нужна поддержка, срочно!
Ответа не было, только треск помех. Но в небе загудело — российская авиация, почуяв шанс, пошла на удар. Взрывы загремели ближе, сотрясая землю. ВСУшники у школы начали отступать, но бой ещё не кончился.
— Уходим! — рявкнул Рябинин, подхватывая Тень под руку. — Ведьмак, за мной!
Старшина отстрелялся последним и рванул следом, прижимая руку к раненому плечу. Они выбежали из школы через чёрный ход, ныряя в темноту улиц. За спиной полыхали пожары, а сверху падали бомбы — российские Су-34 били по Судже, пользуясь слепотой врага.
Они добрались до склада через десять минут, под обстрелом и криками. Рябинин втащил Тень к люку, бросив взгляд на Ведьмака. Старшина был бледен, но держался.
— Лезем обратно, — сказал майор. — Двигай.
Тень сполз первым, шипя от боли. Ведьмак пошёл следом, оставляя кровавый след. Рябинин оглянулся на горящую Суджу и спрыгнул в трубу, захлопнув люк.
Тьма трубы встретила их снова, но теперь она казалась ещё гуще, пропитанной запахом крови и пороха. Рябинин спустился последним, захлопнув люк с глухим стуком, который эхом разнёсся по газопроводу. Свет фонаря на его шлеме дрожал — батарейка садилась, и луч выхватывал только смутные очертания стен. За спиной гремели взрывы — российская авиация добивала Суджу, пользуясь хаосом, который они посеяли. Но здесь, под землёй, война оставалась далёким гулом.
Тень лежал у стены, прижимая руку к раненой ноге. Его лицо было серым, пот стекал по вискам, но он всё равно попытался улыбнуться.
— Скала, я думал, это мой последний выход, — прохрипел он. — А ты опять вытащил.
— Не благодари, — буркнул Рябинин, опускаясь рядом. Он сорвал маску с лица, жадно вдохнув сырой воздух трубы. Кислород в баллонах кончился ещё на подходе к люку, и теперь им оставалось полагаться только на вентиляцию, которую сапёры обещали поддерживать. — Можешь идти?
— Ползти, — Тень кивнул на ногу. — Осколок не глубоко, но крови много.
Рябинин достал аптечку из рюкзака и быстро перетянул рану жгутом. Ковалёв зашипел, но не дёрнулся. Его пальцы сжимали рукоять ножа, словно это помогало держаться.
Ведьмак стоял чуть дальше, прислонившись к стенке. Его левое плечо было в крови, куртка разорвана, но он уже перевязал рану куском ткани, оторванным от рукава. Винтовку он держал в правой руке, и даже сейчас его поза была напряжённой, готовой к бою. Рябинин поймал его взгляд — холодный, пустой, но с искрой, которая не гасла.
— Как ты? — спросил майор.
— Жив, — коротко ответил Ведьмак. Его голос был хриплым, но твёрдым. — Идём?
— Идём, — Рябинин поднялся, подхватывая Тень под руку. — Двенадцать километров обратно. Держитесь.
Путь назад был медленным и мучительным. Тень полз впереди, опираясь на локти и здоровую ногу. Каждый метр давался ему с трудом, и Рябинин слышал, как лейтенант стискивает зубы, чтобы не застонать. Майор шёл следом, толкая рюкзак Тени с остатками снаряжения. Ведьмак замыкал, шаги его были тяжёлыми, но ровными. Кровь капала с его плеча, оставляя тёмные пятна на полу, но он не останавливался
Труба, которая на пути туда казалась тесной ловушкой, теперь стала настоящей могилой. Усталость давила на плечи, как бетонная плита. Рябинин чувствовал, как ноги подгибаются, а лёгкие горят от нехватки воздуха. Он старался не думать о том, что будет, если вентиляция отключится или если ВСУ догадаются проверить люк. Вместо этого он считал шаги — сто, двести, триста. Двенадцать километров. Они прошли это раз. Пройдут и сейчас.
Через час Тень остановился, рухнув на бок.
— Скала, дай минуту, — выдохнул он. — Нога горит.
Рябинин опустился рядом, проверив жгут. Кровь пропитала ткань, но остановилась. Он хлопнул Тень по плечу.
— Ты герой, Ковалёв. Ещё немного, и мы дома.
— Герой подземелий, — Тень слабо хмыкнул. — Напишу мемуары. "Как я ползал по трубам и взрывал дроны".
Ведьмак молча подошёл и подставил Тени плечо. Лейтенант опёрся на него, и они двинулись дальше. Рябинин смотрел на эту странную пару — молодой сапёр с его сарказмом и мрачный снайпер, чья месть была сильнее боли. Они были его людьми, и он не мог их потерять.
На шестом часу пути труба задрожала. Где-то наверху прогремел взрыв, и с потолка посыпалась пыль. Рябинин замер, подняв руку.
Гул повторился, ближе. Земля над ними вибрировала, словно по ней прошёл тяжёлый танк или ударила артиллерия. Тень втянул голову в плечи.
— Это наши или их? — спросил он.
— Неважно, — Рябинин сжал "Кедр". — Если труба рухнет, нам конец.
Ведьмак молча прислонился к стенке, слушая. Его лицо оставалось каменным, но пальцы крепче сжали винтовку. Через минуту дрожь утихла, и тишина вернулась.
— Идём, — сказал майор. — Быстрее.
Они ускорились, насколько могли. Тень стонал при каждом движении, но полз. Ведьмак шёл, стиснув зубы, а Рябинин подгонял их, чувствуя, как время утекает. Он вспомнил Белгород — воронку на месте дома, где когда-то смеялась его сестра. Тогда он не успел её спасти. Теперь он спасёт этих двоих, даже если придётся нести их на себе.
На девятом часу они увидели свет. Слабый, мерцающий, но настоящий. Люк впереди был открыт, и голоса российских солдат доносились сверху. Рябинин выдохнул, чувствуя, как напряжение отпускает грудь.
— Пришли, — сказал он. — Тень, держись.
Они выбрались наружу через два часа. Сапёры помогли вытащить Тень, а медики сразу забрали его на носилки. Ведьмак отказался от помощи, лишь кивнул Рябинину и отошёл в сторону, глядя на горизонт. Майор рухнул на землю, сорвав шлем. Холодный воздух резал лёгкие, но он был живым.
Генерал Соколов ждал их у бункера. Его лицо, как всегда, было непроницаемым.
— Докладывай, Скала, — бросил он.
— Пункт уничтожен. Дроны вниз. Суджа открыта, — Рябинин встал, вытирая грязь с лица. — Потери минимальные.
Соколов кивнул, глядя на дымящийся город вдалеке.
— Хорошо. Штурм начался. Вы своё сделали.
Рябинин смотрел на Суджу. Огонь пожирал остатки зданий, танки шли вперёд, поднимая грязь. Город падал, но победа не радовала. Он думал о цене — о Тени, который мог остаться калекой, о Ведьмаке, чья месть не принесла покоя, о себе, потерявшем смысл в этой мясорубке.
Тень, лёжа на носилках, ухмыльнулся медику.
— Скажи, брат, героям ордена дают? Или только патроны?
Ведьмак стоял в стороне, глядя на пожар. Его кулаки сжались, но он ничего не сказал. Рябинин подошёл к нему.
— Стоило оно того? — спросил он тихо.
Морозов повернул голову, и в его глазах мелькнула тень.
— Не знаю, — ответил он. — А ты?
Рябинин не ответил. Он смотрел на Суджу и думал о том, сколько ещё городов превратится в пепел, прежде чем это кончится.
На следующий день разведка доложила, что ВСУ перегруппировываются для контратаки. Суджа стала плацдармом, но война не закончилась. Рябинин, Тень и Ведьмак выжили, но их подвиг растворился в дыму, как ещё одна строчка в бесконечном списке приказов. А труба осталась позади — молчаливый свидетель их пути.
