Каждый наш день – это счет в банке, а деньги на нем – это наше время. Здесь нет бедных и богатых, у каждого есть по 24 часа.
В мае 2014 года из Турции прилетел Шуруп. Влад встретил его в Шереметьево и предложил остаться у себя. До дома они ехали не менее трех часов, на дорогах были пробки. «Рэндж-Ровер» «разлегся» на подвеске и бесшумно катился по шоссе. Мирхоев, активно жестикулируя, общался по телефону с его партнером по очередному проекту. Саша потягивал кофе из картонного стаканчика и жевал шаурму. Закончив свои бесконечные телефонные переговоры, Владислав, наконец, смог спокойно поговорить с ним.
- Ничего. Все, как всегда: встречи, футбол, море, солнце.
- Да кто чем занимается. В основном от скуки с ума сходят. Ты знаешь, мне там не нравится. Мне и в Москве не нравится, что здесь все друг на друга «стучат», а там и подавно. Все на этой вилле с ума сходят от скученности. Только и чувствуешь взгляды на спине. Как шакалы. Каждый хочет выслужиться. Брат, кстати, предлагал мне в Москве остаться.
- Не, я в нашей деревне буду пироги трескать. У нас и шаурма вкуснее, и пробок нет, да и хоть какая-никакая свобода. А тут я помню всё это «поле чудес». Бабки есть, но ничего нельзя. Бухать нельзя – Брат может позвонить. Курить нельзя – Брат может запах почувствовать. Кому в морду дать – тоже нельзя внимание привлекать, и так далее, и тому подобное. Бабу снять и то надо шифроваться, мол ты не ты.
- Да уж, тоже Брат узнает, по-любому.
- Во-во. Лучше без блеска кремлевских звезд, но сам себе хозяин, при полной понимаешь свободе действий.
- Зато какой спортзал! Тебе же нравилось? Бассейн, сауна, ринг?
- Да я лучше по горам бегать буду и с медведями на лапах работать. Мне эта дисциплина еще в армии мозг прожгла. Но там это окупилось в боях. А тут, – Шуруп как-то неопределенно махнул рукой и прикурил сигарету.
- А как же телочки? – не унимался Влад.
- Когда бабки есть, телочки всегда будут. Тратить столько денег и времени на телок, сколько тратишь ты, мне совесть не позволяет. Ни тут, ни там. Ну завел двух, ну трех. Но у тебя же они все в телефоны уже не помещаются. Вагон и маленькая деревня! Наверно, специальный телефон уже завел, чтобы Лина не увидела случайно, а? – хитро прищурился на него Андрей.
-Ну, ты это загнул. Я просто разнообразие люблю. Мне они надоедают. И у меня девушки, а не телки. Вот поэтому у тебя и нет их столько. Девушки ласку любят, внимание, уважение к себе. И про количество – это ты Брату скажи. Вон у него 12 жен, и ничего. Всем и каждой внимание уделяет.
- В Турции с Джавой удалось пообщаться? Как у него настроение?
- Да нормально все. Хвалил за Кубатиева. Говорит, классно исполнили, пассажира даже не задело ниразу. Кучно положили выстрелы. В основном грудь и голова. Правда пока ждали, Иван там под дерево по большой нужде сходил, так представляешь, Брат и про это знает. Как он все это делает?
- Саня, я же у тебя не спрашивал, про что разговор с Братом был? А ты мне уже натюрморт рисуешь в красках. Не хорошо это, ставишь человека в неудобное положение. Когда человек не знает, ему и сказать нечего. Хоть ты его режь пополам. А если человек в курсе, тут дело другое.
- Ты че, во мне стукача увидел? – обиделся Шуруп. – Я с тобой только и могу спокойно разговаривать в этом «сатонарии».
- Хочешь сказать, я в тебе стукача увидел?
- Мля, Саша, чего ты завелся. Я не о том. Ты уже столько в Семье и никак не «вкуришь», что не стоит рассказывать о таких вещах никому, даже братьям.
- Так кого ты стукачом считаешь? Ничего не пойму, – не унимался Цогоев.
- Никого, брат. Все нормально. Это я не выспался сегодня. Ахинею несу, прости. Учить некого, все разъехались, вот и решил на тебе попрактиковаться. Ладно, рассказывай, как дело было.
- Ну я и говорю. Брат меня с пацанами похвалил и подтвердил, что мы с пацанами Зангиева «будем работать». Он совсем забурел. Брат с ним носился. И бабок ему, и охрану от дольщиков, и защиту свою дал. А он, падла, даже трубки на него не берет. Представляешь? Ваня и Андрей уже материал собирают. Ну, где бывает, что делает, с кем спит. Мне ЧК еще до Турции сказал по нему почву готовить. Вот Брат сам лично мне добро дал. Так что выходим по нему на финишную прямую.
- Значит финиш, говоришь.
- А сам как думаешь? Заслуживает он того?
- Как сказать. Раз все подтверждается, что про него говорят, значит, заслуживает.
- А вдруг это все неправда? Подставили, например его.
- Послушай, мне это нафиг не надо. Думаешь, не думаешь. Это как в армии. Разведка сказала, что в поселке одни ваххабиты, его накрыла авиация. Женщины и дети погибли, так спрашивайте с разведки. Вот и у нас. Мне сказали, я сделал. А если каждый будет не только своим делом заниматься, но и думать обо всем, так и времени не хватит свое дело делать. Так я думаю.
- Короче, ленивая ты сволочь и не хочешь лишний раз напрягаться. Даже, чтобы подумать.
- Так, мужчина, у нас братва организованная? То бишь организованная преступность, в натуре? Значит, каждый за свой участок отвечает. Брат моей работой доволен. Так что, если что не нравится, давайте вы с Братом побазарите, а не на меня будете наезжать? – Шуруп шуточно согнул пальцы на обеих руках, изобразив типичного «братка» из 90-х.
- Короче, это про тебя сказали: «Имел такой склад ума, что хоть сторожа нанимай».
- Склад не склад, а погребок имеем. По жизни наскирдавать успел.- Это хорошо, только, изучая азбуку жизни, не забывай про букву закона...
- Так, хорош на психику давить, не грузи! У меня и так акклиматизация, вон трясет всего, а тут ты еще. Семья большая, всех не пересажают. А завалить мы и сами кого хочешь сможем. Брат знает, что делает, и это главное.
Владу следовало бы прислушаться к этим словам, как к сигналу тревоги. Но они все свели к шуткам. Ему нравилось слушать рассуждения Шурупа. Это давало надежду, что не он один задумывается над происходящим в Семье. Несмотря на позитивный настрой Александра, Мирхоев понимал недосказанное. Поэтому он не хотел жить в Москве и предпочитал быть подальше от «братского» тщеславия, все больше разлагавшего Семью изнутри. Передо ним тоже когда-то стоял такой выбор. Переехав в Москву, Влад совершил своего рода побег. Оставил позади свою старую жизнь, друзей, семью, родину. В какой-то момент, не сумев создать другую жизнь здесь, он думал, что его жизнь кончилась. И вот теперь, проведя несколько лет в Семье, Влад вдруг понял, что бежит не только от старого к новому, но и от лучшего к худшему. Только остановиться он уже не мог. Замедлить бег? Возможно. Свернуть? Вряд ли. Он обладал свободой поезда, который ехал по проложенным за него рельсам. Любая опасность помогала ему почувствовать себя живым человеком, а не грудой металла, стремительно несущегося к обрыву. Петляя с Шурупом по паутине городских улиц, Владислав, в очередной раз, осознал всю безысходность своего положения. Мирхоев попытался отогнать от себя тоскливые мысли. Возможно до того момента, когда он достигнет обрыва, там успеют построить мост. В любом случае он сам разрешил этому поезду ворваться в свою судьбу. Даже не так. Влад сам вошел в вагон. Винить в этом было некого. Решение само пришло в голову. Нужно было самому строить мост, и чем скорее, тем лучше.
В Москве Цогоев пробыл всего один день и улетел на следующие сутки в Осетию. Он не хотел задерживаться больше, чем требовалось. Не помогли даже фотографии двух барменш из клуба «13-е небо». Приехав из Москвы, он пересказал Гартаеву и Бабаеву слова Брата. Зангиева нужно было убить в ближайшее время, так как он обманул сотни вкладчиков, собрав с них деньги, и обанкротив строительную фирму. Когда Брат помог ему деньгами, Адам украл и их. А что еще хуже, в благодарность, он обвинил Джаву в попытке забрать у него бизнес. В принципе этот рассказ не особо и требовался. Парни уже почуяли, как акулы, запах крови и денег. Им нравилось исполнять приказы. Вот как раз они точно не хотели думать ни о чем. Иван и Андрей согласились «сделать» Зангиева. При этом сказали, что сделают все сами, вдвоем, и Шуруп им на убийстве не нужен. Они хотели на деле доказать, что им можно поручить серьезное дело. Шуруп не возражал.
Слежка за Зангиевым продолжалась три месяца. Как таковых трудностей при этом не было. Все шло по отработанному плану. Устанавливались маршруты, потом места частого появления «цели». Из них определялись наиболее подходящие для нападения. С этим как раз и возникли трудности. Парни никак не могли выбрать место для засады. Адам часто ездил в машине с детьми. Все места, где он бывал, оказывались многолюдными. Он бывал или в офисе, или на строительной площадке. В машине с ним тоже постоянно ездили прораб и два помощника. Было решено продолжить наблюдение и ждать подходящего момента. Брат их не торопил.
В августе они заметили, что Зангиев изменил маршрут. Каждый вечер после работы он стал подвозить домой своего юриста по имени Ада. Это было связано с многочисленными судами по поводу банкротства его строительной фирмы. Парни решили «исполнить» Адама около дома Ады. Ее подъезд был в девятиэтажке последним, и к тому же тупиковым. Чтобы выехать, необходимо было развернуться на небольшой площадке. За забором, граничищим с домом, был проходной двор. Вдоль него был натянут тент, который образовывал навес. Под ним стояли стол и лавочка. Вечерами на них сидели пенсионеры. К тому времени, как Зангиев привозил Аду, обычно это происходило после 11 часов вечера, во дворе никого не оставалось.
В день убийства Шуруп встретился на автомойке с ЧК. Разговор был, как всегда, предельно коротким и деловым. Цогоев пояснил, что на вечер планируется «мероприятие». Челкаев спросил о деталях и, выслушав, предложил не использовать в этот раз автоматы. Поскольку убийство планировалось в городе, то для удобства переноски предпочтительнее были пистолеты. Плюс стрельба во дворе дома могла повлечь массу рикошетов. Через час ЧК привез на мойку два пистолета Стечкина с глушителями и несколько дополнительных магазинов к каждому.
- Чего ты хмурый такой? Не понравилось людей убивать? – спросил Челкаев, когда с делами было покончено. Их машины еще не помыли, нужно было убить время.
- Зря ты. Интересная профессия. Со своей историей. Если интересуешься, как обстоят сейчас дела на этом «рынке», могу рассказать.
- Что-то я не могу в толк взять, что ты такой разговорчивый стал.
- Ты же вроде только в начале карьеры, так сказать. Вот хочу рассказать тебе об особенностях «промысла».
- Внушить тебе значимость и необходимость этой профессии в наше смутное время.
- Так вот, – сказал ЧК, положив ногу на ногу. – Еще недавно, по статистике того же МВД, исполнителями выступали «киллеры от сохи». Шелупонь. Бомжи, алкоголики, спортсмены, солдаты. В ход шли бутылки, ножи, веревки, обрезы, охотничьи ружья, дедовские карабины. Сейчас требуются люди другого класса, так как все чаще убивают коммерсов, банкиров, высокопоставленных ментов и так далее. А применять профессиональные средства могут люди, не только имеющие опыт обращения со служебным оружием, но и что немаловажно обученные убивать.
- Какая разница? Я тоже в армии служил, и стрелять и убивать умею.
- Это как посмотреть. Чистая работа, к примеру, это когда грамотно – выстрелами в ноги – укладываешь, а не убиваешь, телохранителя и шофера и аккуратно посылаешь три пули в «клиента». Или когда «клиента» ловишь в щель между шторами, сидя на чердаке, и всаживаешь ему пулю в лоб. И ты скажешь, что это работают бывшие уголовники или «крутые» мальчики из какой-то группировки, мнящие себя суперменами? Оставь иллюзии. Это – профи. И стрелять их учили не на лесных опушках. Хорошую подготовку дает служба в спецподразделениях армии и флота, участие в боевых операциях и специальных акциях. Высший пилотаж, когда работают «тихо».
- Нет. В смысле под несчастный случай или самоубийство. Можно в пьяном виде вывалиться из окна, отравиться газом, упасть в лифтовую шахту. И сделано будет все так, что комар носа не подточит.
- По мне, лучше ствола ничего нет. А эти все тихие дела не по мне.
- Со стволом тоже работать по-разному можно. Мне, например, всегда нравился револьвер.
- Простой, надежный механизм, да и гильза остается в барабане при выстреле. Свинцовая пуля полностью деформируется в теле, ноль информации по баллистической экспертизе. Но чтобы подстраховаться, при чистке ствола на ветошь надо нанести грубую полировальную пасту или речной песок и «продрать» ствол – его механические характеристики изменятся.
- Да ну, его заряжать долго. А вдруг цель с охраной? Или менты засаду сделают?
- Тогда «тульский токарь», он же ТТ. Хорошие мощностные характеристики. Кроме этого, отстрелялся – сними ствол, поставь другой, чуть-чуть шкурочкой по выбрасывателю, отражателю и несколько раз надфилем по бойку, и все. Оружие практически не идентифицируется... А вообще, с оружием, как и с взрывчаткой, проблем нет, купить можно все что угодно. Правда, взрывчатку я не люблю. Во-первых, опыта мало. А во-вторых, промышленные взрывчатые вещества: шашки тротиловые прессованные, литые, аммониты, гексопласты, ну и другие, армейские: тен, тетрил, плаксид – все это определяется даже после взрыва специальными аэрозолями. А дальше все пойдет по цепочке: ФСБ определит характер взрывчатого вещества, места его использования и хранения; через МВД или армейскую контрразведку выяснят, где были хищения. Так и до исполнителя дойти можно.
- А я думал, наоборот, так удобней. Заложил фугас – и тачку вдребезги. Вон сколько «бармалеи» наших колон в Чечне и Дагестане повзрывали.
- Взрывные устройства с дистанционным способом подрыва не дадут гарантированного результата. На трассе и на подъезде взорвать автомобиль практически невозможно. Современная бронированная машина – это своего рода броневик, внутри которого находится капсула-салон. И, для того чтобы нанести реальный ущерб, допустим, при подрыве авто из люка коммуникационной сети, нужен заряд такой силы мощности, что авто должно подбросить на 15-20 метров. Значит, реальная возможность физического устранения «клиентa» появляется только в тот момент, когда он находится на свежем воздухе. Зарядом направленного действия с дистанционным подрывом, скажем, немного модернизированной отечественной ПОМЗ-2 или ОЗМ-4, ну это от бедности, а лучше американской М-18. Но я бы использовать ее не стал. Чтобы перекрыть и продублировать все пространство, их нужно штук пять. На видном месте мины не оставишь, охрана же начнет чистить место за 2-2,5 часа до приезда, и, я уверен, их обнаружат. Потом, у М-18 сектор поражения осколками 60 градусов, и летят они на 30-40 метров, все живое выкосят: ни подпрыгнешь, ни заляжешь. А это значит, будут лишние жертвы. А оно нам надо?
- Да нет, просто устранение тех, кто не оплачен, не есть профессионализм. По крутой цели с охраной лучше работать с расстояния. Скорее всего, я решил бы работать в 300-метровой зоне. Ближе – нет смысла, дальше – нет гарантии.
- Да. Я бы взял модернизированный карабин КС-23М, винтовку СВУ, автомат А-91 или какую-нибудь из «игрушек», которые появились в России в последнее время. Но надо учесть, что покупателя российского экспериментального оружия вычислить значительно проще, а потому я выберу американскую винтовку с хорошей оптикой, допустим М-21 калибра 7,62. У нее прицельная дальность до 1000 метров, прицел с переменным увеличением и устройством для изменения дальности до цели. Короче, М-21 – это то, что надо. К тому же стоит она относительно недорого, около 3000 долларов, но «сердито» – пули со ртутью. Шансов не дадут при попадании. А дальше дело техники. Секторы ведения огня рассмотрены, биссектриса ничем не перекрыта, в момент выстрела солнышко не бьет в прицел. Если надо проверить на птичках – значит, спугнешь, привлечешь внимание охраны. Может быть, если необходимо поработать с окошком, ежели на улице мерзкая погода, открытое настежь окно вызовет беспокойство, стрелять придется из глубины комнаты, а стекло дает блики, искажает. Значит, надо вырезать кусок стекла... Теперь остается только ждать. А когда появится объект, поймать в перекрестье прицела голову или горло, задержать дыхание и плавно нажать спуск. А потом – уходить. За те мгновения, пока схлынет паника и ситуация станет подконтрольна охране, я растворюсь в толпе.
- Вот слушаю я тебя и не понимаю, чего ты тут сидишь? С твоими знаниями да опытом в столице можно вагон денег заработать.
- Э нет, не все так просто. Сейчас в моде у заказчиков двурушничество. Сначала заказ сделают, а потом и самого киллера ликвидировать хотят. Так что профессия в два раза опасней стала. А оно мне надо? Я лучше вам буду стволы готовить.
- Ладно, бывай, киллер. Поеду я.
- Бывай, мокрушник, – хмыкнул Челкаев, — Я не киллер, я любитель.
Шуруп передал оружие Гартаеву и Бабаеву, которые переложили их в барсетки для удобства скрытой носки. Они приехали за час и заняли позицию на заборе, забравшись под навес. Машину оставили в ста метрах, на параллельной улице, предварительно заменив на ней номера.
Уже стемнело, когда мощный свет фар БМВ Х 6 ворвался во двор. Гартаев и Бабаев приготовились. Тяжелые пистолеты было непривычно держать. Прикладов не было, и все время хотелось их во что-то упереть. Как только Зангиев подъехал к подъезду, они открыли огонь. Стрелять с забора было неудобно. К тому же их ослепил яркий свет фар. Первая очередь ударила чуть выше середины лобового стекла. Гартаев решил стрелять прицельно и не рассчитал отдачу. В результате затвор ударил его в глаз, и он, взвыв от боли, свалился с забора. Бабаев продолжил стрелять, но из-за большого угла выстрелы ложились по верхней линии лобового стекла. Расстреляв обойму, Бабаев спрыгнул с забора и в темноте подобрал «ослепшего» Ивана. Вдвоем они кое-как побежали к машине. Ни Зангиев, ни Ада не были даже ранены. Одна из пуль прошла между сиденьями, прошила задний диван и вышла через номерной знак. Несколько пуль застряли в подголовниках. Лишь одна пуля поцарапала щеку Аде. Брат, узнав о неудаче, долго ругался на Шурупа и спрашивал, где он набрал таких «клоунов».
Когда Влад набрал Цогоеву, дабы подбодрить его, он прокомментировал случившееся в своей манере:
- Ну что сказать. Короче, попали мы как ситро с кока-колой. Сделали они нас по пенальти.
Газета «Вечерний Владикавказ»:
«Во Владикавказе накануне вечером совершено покушение на крупного предпринимателя Адама Зангиева. На территории 29-го военного городка преступники обстреляли его БМВ, в котором также находился юрист фирмы, принадлежащей Зангиеву. В предпринимателя, по меньшей мере, произвели 20 выстрелов».
Такими статьями пестрела республиканская пресса. Брат был недоволен, что Зангиев остался жив. Он был крайне разозлен его поведением, попыткой «кинуть» его как последнего «лоха», но дело было не только в деньгах. Гораздо важнее для Джавы был авторитет. Ведь это он остановил Зураба, когда тот решил предпринять все возможное, чтобы получить свои деньги. Получалось, что Алихан не сдержал своего слова. Адам так ни с кем и не расплатился.
Прошла неделя после покушения, когда Тхапсаев сообщил, что возбуждено новое уголовное дело в отношении Зангиева по факту мошенничества. В связи, с чем Брат решил не доводить дело до «конца» и оставить Адама в живых на растерзание кредиторам. В ходе расследования Зангиев был взят под стражу. Оказалось, что он не только вывел деньги из проекта «Горная долина», но начал строительство бизнес-центра в Парке культуры и отдыха имени К. Хетагурова на берегу Терека без соответствующей документации. Как узнал впоследствии Бароев, строительство такого размаха на берегу реки запрещено из-за слабого грунта. Зангиев самонадеянно думал сделать все разрешения задним числом через свои связи в администрации. Таким образом, набрав денег под строительство бизнес-центра, Адам в очередной раз «кинул» людей. Построенное на берегу Терека 14-этажное здание из бетона, как памятник обманутым пайщикам, так и осталось возвышаться недостроем над бурной рекой. Стройки на обоих объектах двух некогда бизнесменов-друзей были заморожены. Начались долгие и продолжительные судебные тяжбы.
В начале осени 2014 года Шуруп вместе со своей «бригадой» выехали в Москву. Бабаеву нужна была сложная операция на позвоночнике. В Москве Андрея отвезли в больницу, а Шуруп и Гартаев поселились в гостинице. Цогоев целыми днями встречался с Братом, который учил его, как «надо готовить операции» и почему нельзя допускать впредь таких проколов, как с Зангиевым. Через три дня Влад сообщил, что Бабаеву уже сделали операцию на позвоночнике, и он проходит курс реабилитации. Через неделю они забрали его и вернулись в Осетию. Благодаря связям Владиславу удалось все сделать быстро и качественно. Бабаев пояснил, что ему поставили в позвоночник имплантат и нужно еще пройти реабилитацию около полугода, чтобы восстановить все функции. В тот период у отца Гартаева тоже начались проблемы со здоровьем, так как он был диабетиком. Начали появляться гнойники на ногах, которые длительное время не заживали. Иван начал возить отца по различным медицинским учреждениям в Осетии. Они обращались за помощью к различным специалистам, но те говорили, что в любой момент может начаться гангрена и отец останется без ноги. Шуруп видел всю эту ситуацию: мучения отца, переживания Ивана. Тогда он предложил отправить его в Москву. Трехнедельный курс лечения, принес облегчение и его отправили назад в Осетию. Лечащий врач получил от Мирхоева лично бутылку двадцатилетнего одно солодового виски в дополнение к пухлому конверту. Братья в очередной раз ощутили заботу со стороны Семьи.
