Майор наполеоновской армии Анри Бейль оставил потомкам легенду о пребывании французов в Москве. Великим писателям, одним из которых позже сделался майор, позволительно сочинять легенды. Вот она:
Когда Наполеон понял, что из Москвы нужно уходить, поднялся император на Сухареву башню и стал смотреть вдаль, на широкий Ярославский (в ту пору - Троицкий) тракт. Глянул супостат в подзорную трубу - и аж заколдобился. Увиделось ему в лучах заходящего солнца, что, от Мытищ начиная, стоит на тракте при полной амуниции, плечом к плечу, войско. Блестят шлемы, реют знамена. И конец этой чудесной воинской колонны теряется где-то на севере, куда уж и подзорная труба не достает. И только купола Лавры там, за горизонтом, поблескивали над шлемами воинов.
В расстройстве спустился Наполеон с башни и мысль об отходе по Троицкому тракту навсегда оставил.
А была ли на севере от Москвы какая-то армия? Была! Так и называлась – Северная. Командовал ею генерал, которого не очень привечают в нашей истории. Во-первых, он был бароном. А во вторых – плохо относился к Денису Давыдову. Этого любители русской литературы ему простить не могут.
Что ж за человек был этот барон Фердинанд Винценгероде?
Известно о нем, как о воине, немного. Однако, повоевал он еще при Суворове в Швейцарии. Но даже лишь один его поступок делает его персону достойной памяти.
Северная армия под его начальством, прикрывала дорогу из Москвы на Петербург. В то же время все «летучие отряды» - т.е., партизанские – числились тоже при этой армии. Партизаны гонялись за французскими фуражными отрядами, собиравшими продукты у населения кругом Москвы. Понятное дело, в тесном сотрудничестве с населением, этих фуражиров было побито и переловлено немало.
Фердинанд Фёдорович фон Винценгероде (1779-1818)
Не путайте правду с красивым вымыслом: не мог партизан Давыдов фигурировать при штабе Кутузова. Так же, как и кавалерист-девица не партизанила, а служила всю войну в уланах.
Но вернемся в октябрь 1812, в Подмосковье. Генерал Винценгероде, от агентуры, оставленной в Москве, узнал, что французы уходят и при этом собираются взорвать Кремль и еще всякое натворить. Таким нравом обладал этот австриец: генерал взял адъютанта и казачий эскорт - десятка два - и поспешил в город, чтобы переговорить с Наполеоном о гуманизме и толерантности к объектам исторического наследия. Но основная армия уже ушла из города. В нем оставался только корпус маршала Мортье. Они и должны были взорвать все, что было запланировано. У Тверской заставы французский пикет потребовал, чтобы казаки вернулись. А генерал с адьютантом поскакали дальше. На следующем пикете, у нынешнего Газетного переулка французы генерала арестовали и доставили к маршалу. Тот слушать австрийца не стал, приказ есть приказ и он не обсуждается! И отправил заступника за российские национальные ценности дальше, в армию к Наполеону. Из-за этой неосторожности Винценгероде Кутузов на четыре дня позже, чем мог бы, узнал, что французы двинулись из Москвы.
Кремль и кое-что в городе французы все-таки повзрывали.
Незадачливого переговорщика Наполеон чуть не казнил. Очень был зол на того, кто организовал «не правильную», партизанскую войну. Но, поразмыслив о ценности высокопоставленного лица, казнь отменил и приказал отправить пленного в Париж.
Не тут-то было! Под Минском промышлял есаул Дудкин с небольшим партизанским отрядом. Он-то и напал на обоз, в котором везли генерала. Так что тот благополучно освободился и вернулся к месту службы, где встретился с очередным орденом за храбрость.
