Редакция решила связаться с К.Дымовым и взять у него интервью по некоторым животрепещущим вопросам коммунистического движения, истории СССР и марксистско-ленинской теории. Данное интервью мы и приводим ниже.
1. В своей книге Вы часто упоминаете, что именно 1991 год был годом конца социализма в СССР. Как это согласуется с контрреволюцией, которую произвели Хрущёв сотоварищами?
Так наша группа считает, что диктатура пролетариата и общественная собственность суть неотъемлемые признаки социализма, а начиная с Хрущёва и кончая Горбачёвым диктатурой пролетариата и не пахло.
Но разве при Хрущёве была частная собственность и не было собственности общественной? Хрущёв и Брежнев лишь начали движение к контрреволюции, но победила-то она только в 1991 году! Конец социализма – это когда – в экономике – основные средства производства переходят в руки капиталистов и – в политике –ликвидирована Советская власть с формированием институтов буржуазной власти. Можно, конечно, говорить о том, что диктатура пролетариата в Советском Союзе была упразднена, когда в Конституции 1977 года («брежневской») провозгласили «общенародное государство». Однако то было всего лишь юридическое выражение (безусловно, ошибочное, весьма вредное), а о том, насколько была реализована до того в СССР диктатура пролетариата, читайте ниже, в ответе на другой Ваш вопрос.
Нужно также иметь в виду, что Хрущёв, конечно, в знании теории был очень слаб (хотя дураком он не был – Никита Сергеевич обладал мужицкой сметкой и хитростью, без которой он до вершины власти не добрался бы), но в коммунизм-то он искренне верил! Это всё ерунда, будто бы Хрущёв был троцкистом (вряд ли он вообще понимал, что такое троцкизм и в чём его отличие от ленинизма и проч.) и что он осознанно разрушал государство и социализм. Дискредитация коммунизма заведомо невыполнимым обещанием построить его к 1980 году и все остальные хрущёвские субъективные глупости были не со злого умысла, но сугубо из-за его низкого теоретического уровня и от, как было принято говорить после отстранения Хрущёва, его «волюнтаризма». Волюнтаризм значит игнорирование объективных законов развития общества, самонадеянная вера в то, что всё-всё можно изменить волевым решением вождя, актом государственной власти. Мол, хочу, чтобы завтра наступил коммунизм, издам я соответствующее распоряжение, запишем мы это в программе партии или в очередном пятилетнем плане – и так оно и будет! Но так не бывает... И разоблачением «культа личности» Н. С. Хрущёв занялся исключительно затем, чтобы «отмазаться» от собственных преступлений (он сам признавался, что у него «руки по локоть в крови»), не понимая отдалённых политических последствий своих действий, да и не задумываясь о них, наверное. Однако нужно видеть отличие Хрущёва от Горбачёва М. С., который, по его же признанию, разрушал социализм и советский строй вполне сознательно и целенаправленно – понимая, что он творит.
2. «Информариат» – часть пролетариата, но Маркс говорил, что «если пролетариат не революционен, то он ничто». Получается так, что недостаточно быть потенциальным носителем революции, а что нужно?
А нужно вносить в пролетариат, включая «информариат», пролетарское революционное сознание, чем и должны заниматься марксисты и их рабочая партия. Причём они должны уметь это делать в новых условиях, учитывая психологию и конкретные запросы сегодняшнего пролетариата, сегодняшней молодёжи, применяя новые, неординарные формы и методы идеологической борьбы, ведя речи на языке молодёжи. На практике мы видим, что коммунисты старшего поколения, выросшие в СССР, в массе своей на такое не способны. Вот вы, молодые, и дерзайте!
3. Каковы, по Вашему мнению, причины перерождения партии в СССР? Считаете ли Вы, что в этом виноват Сталин?
Слово «виноват» здесь явно неуместно, однако, на мой взгляд, корни этого перерождения уходят всё же во времена Сталина. Ведь перерождение началось практически сразу же после его смерти, но этого не произошло бы, если бы при Сталине всё было «правильно», не так ли? Из уст старших коммунистов я слышал такое, что, мол, беда состояла в том, что Сталин не оставил после себя «достойного преемника». Но если система нуждалась в «назначении достойного преемника», это уже означает наличие у неё серьёзных изъянов, её уязвимость, её зависимость от субъективного фактора. Получается, что Сталин был хороший, а вот Хрущёв и все прочие после него (а Хрущёв и иже с ним, как ни крути, считались соратниками И. В. Сталина, они выросли в крупных деятелей при нём, и он их не «раскусил»!) были «плохими», и оттого всё пошло плохо. Примитивно всё это звучит, разве не так? И, вообще, как назначение преемника согласуется с властью Советов? Советская власть – это ж не монархия! Власть снизу доверху должна избираться народом на выборах!
Можно долго спорить о том, каково соотношение заслуг и ошибок товарища Сталина. Проблема в том, что – будем говорить откровенно – при Сталине была по существу отстранена Советская власть. Мы ведь понимаем, что все важные решения принимались в узком кругу Политбюро, а Верховный Совет и др. лишь юридически оформляли эти решения. Была форма Советской власти, как идущей «снизу» власти рабочего класса и его союзников – и родилась-то она именно «снизу», как продукт революционного творчества масс в 1905 и 1917 годах; но она, увы, не развилась, так и не наполнилась полнокровным содержанием. Мы не оспариваем того, что власть действовала в интересах рабочего класса и всех трудящихся, но власть в интересах рабочего класса и власть, непосредственно исходящая от рабочего класса, – это не одно и то же. Формирующаяся бюрократия, изначально действующая в интересах рабочего класса, если не менять систему, начинает исподволь действовать в своих собственных интересах, перерождаясь в бюрократию, враждебную рабочему классу.
Однако в этом И. В. Сталин лично не был «виноват»! Такая жёсткая вертикаль власти была объективно необходима на том историческом этапе, когда Советский Союз постоянно находился на грани войны со всем капиталистическим миром, да и фактически-то в состоянии такой войны, да ещё и в сочетании с войной внутренней, гражданской, против свергнутых эксплуататорских классов. В условиях же войны для демократии остаётся мало места – на войне требуются, напротив, строжайшая дисциплина, беспрекословное подчинение приказам командира. А иначе поражение и гибель! Приходилось ведь очень часто принимать «непопулярные меры». Той же ускоренной индустриализацией, не говоря уже о коллективизации, слишком многие были недовольны. А как же: люди хотят «лучше жить», а их вынуждают отказывать себе во многих благах, чтобы направлять средства на строительство новых заводов, на повышение обороноспособности страны, на то, чтобы трудиться на перспективу, на будущие поколения. Но победили бы мы в войне, если бы не были проведены индустриализация и коллективизация, доставшиеся нашему народу дорогой ценой? И были бы проведены эти необходимые стране преобразования, если бы решения об их проведении принимались «сугубо демократическим путём», например – через референдум? Как сказать... Слишком многие «несознательные граждане» стали бы требовать, чтоб им подняли зарплату – вместо увеличения фонда накопления. Увы, индивидуализм, эгоизм, мещанство изживаются чудовищно тяжело и медленно.
Да, и народные массы только росли – культурно, образовательно, идейно, обретая сознательность в процессе воспитания нового человека, – к тому, чтобы самостоятельно решать свою судьбу, в полной мере формировать систему власти снизу доверху. Чтоб каждый человек реально участвовал в решении дел общества.
Кстати, о том, с какими угрозами сталкивалась формировавшаяся советская демократия, свидетельствует тот факт, что под конец Гражданской войны немалую популярность приобрёл лозунг «За Советы без коммунистов!» Будь он реализован, мы бы тогда получили Советы по форме, но с антисоветским содержанием, – если бы только эти т. н. «Советы без коммунистов» не передали власть в руки буржуазии напрямую. Во избежание этого – учитывая несознательность изрядных народных масс, непонимание ими их же классовых интересов – имело смысл, сохранив форму
Советов, отчасти выхолостить их содержание, не позволив развиться имевшемуся в Советах в потенции негативному содержанию – этой мелкобуржуазной «народной вольнице». Однако это могло быть только вынужденное и временное решение.
В общем, советская политическая система – как и всякая политическая система – была внутренне противоречива (а противоречия-то и дают движение и жизнь!), и её необходимо было развивать, разрешая её противоречия. В частности и прежде всего – противоречие между формой и содержанием Советской власти, указанное выше.
На рубеже 1950-х – 60-х годов, с началом НТР, необходимо было осуществить демократизацию всей системы государственной власти и управления, дать больше самостоятельности тем же трудовым коллективам, развивать самоуправление. Но вместо этого мы получили волюнтаризм Хрущёва и геронтократию Брежнева; время было упущено, система бюрократизировалась, развивались негативные явления в экономике и обществе, происходила дискредитация социализма. И демократизация, провозглашённая Горбачёвым, вылилась в сокрушение социалистического строя.
Насколько я знаю, Сталин в конце жизни задумывался над указанной выше проблемой и ставил вопрос о чётком разделении функций государства (основу коего составляли Советы депутатов трудящихся) и партии. Партия не должна заменять и подменять собою государственную власть – ей нужно сосредоточиться на развитии марксистской науки, на подготовке грамотных руководящих кадров, на идейном – именно идейном – руководстве обществом; но партия при этом не должна напрямую, «указаниями свыше» вмешиваться в деятельность Советов, диктуя им, какие законы и постановления принимать. Но реализованы эти задумки, к сожалению, не были.
И ещё, подводя итог размышлениям по Вашему вопросу № 3. На мой взгляд, изучая советский опыт, нужно исследовать именно строительство социализма в СССР, а не его построение – в том смысле, что нужно делать акцент на процессах и их противоречивости, на движении, а не на каких-то завершённых формах, которые многие сегодняшние коммунисты склонны идеализировать, выставлять образцами.
4. Какой этап капитализма сегодня, в 2017 году, мы наблюдаем? Назовите известные Вам признаки данного этапа.
Империализм. А признаки его читайте у В. И. Ленина.
5. Считаете ли Вы, что разорение «среднего класса» может стать толчком к новой череде социалистических революций в мире?
Покамест разорение и люмпенизация «среднего класса», угнетение мелкой буржуазии олигархией и коррумпированным чиновничеством ведёт только лишь к «цветным революциям» и всяким там майданам и «вёснам», которые представляют собою мелкобуржуазно-люмпенские бунты, с лёгкостью направляемые олигархией в нужную ей колею. Для того чтобы растущее недовольство «среднего класса» вошло в русло социалистической революции, необходим прочный союз рабочего класса и мелкой буржуазии при гегемонии первого. Сто лет назад победной стала формула «союза рабочего класса и крестьянства», сиречь сельской мелкой буржуазии. В дореволюционной России крестьянство составляло полное большинство населения. Ныне же крестьянство как таковое практически перестало существовать: часть его превратилась в капиталистических фермеров, тогда как бóльшая часть – в наёмных работников (батраков) на крупных агропредприятиях и у тех же фермеров. Зато мы имеем широкий слой городской мелкой буржуазии, которую надо привлечь на свою сторону и повести на антиолигархическую революцию с перспективой перерастания её в революцию социалистическую. Без этого ничего нельзя сделать так же, как нельзя было ничего сделать когда-то без союза с бедным и средним крестьянством.
Однако проблема в том, что пролетариат пока сам очень слаб, он разобщён, дезорганизован, деморализован и политически менее активен, чем та же мелкая буржуазия. Оттого не он ведёт за собой мелкую буржуазию («средний класс») на социалистическую революцию, а, скорее, плетётся в её хвосте в ходе её бунтов. Или же пассивно наблюдает за всем этим безобразием со стороны. Естественно, для того чтоб сие положение исправить, перехватив политическую инициативу и сделавшись гегемоном, ему нужен крепкий авангард, идейно стойкая, боевая рабочая партия.
Архиважный вопрос, с точки зрения завоевания на нашу сторону мелкой буржуазии, – коррупция. Борьба с коррупцией – любимый политический лозунг мелкой буржуазии, поскольку она страдает от коррупции больше всех. Но люди не понимают природы и причин этого явления и наивно верят, что коррупцию можно устранить, убрав проворовавшуюся власть и поставив на её место другую, не трогая при этом буржуазные порядки, закономерно коррупцию порождающие. Вот сейчас в России восходит новая «звезда» борьбы с коррупцией – Навальный, и это может закончиться очередным мелкобуржуазно-люмпенским безобразием, закончиться может очень печально. Так пишите же о коррупции, разъясняйте народу её природу и причины! Перехватывайте знамя борьбы с коррупцией из рук гнилых навальных!
6. Не кажется ли Вам, что капитализм может принять экзотические формы и, вместо социалистического общества, человечество будет жить в новом рабовладении или новом феодализме?
Очень даже возможно. Если наблюдаемый кризис капитализма не разразится социалистической революцией, его нарастающая деградация может завести очень далеко, в какое-нибудь «цифровое средневековье». А «мягкий фашизм» – ныне уже реальность! Как вариант: гибель человечества в результате мировой войны или иной рукотворной катастрофы. «Капитализм – система без будущего» – да, это верно; весь вопрос в том, способно ли человечество прийти к альтернативному будущему – к коммунизму. И тут я далёк от оптимизма. Я считаю, что вероятность негативных («чёрных») вариантов развития общества выше вероятности прихода к коммунизму.
7. Какие из выведенных Марксом законов капитализма сегодня актуальны?
Все. Почти все. Ну, скажем, «после Маркса», во всяком случае – в эпоху противоборства западного капитализма с советским социализмом, не работала на Западе предсказанная им тенденция к абсолютному обнищанию пролетариата, хотя относительное его обнищание сомнений не вызывает. В своей книге я изложил свою
точку зрения, что само понятие абсолютного обнищания достаточно сложно, что его нельзя понимать в том примитивном духе, что, мол, рабочий живёт всё хуже и хуже и в конце концов доходит до голодной смерти. У Маркса ведь имеется ещё и закон возвышения потребностей – а потребности современного пролетария не только количественно, но и качественно превосходят потребности пролетария Марксовых времён. Впрочем, в последнее время в ряде стран мира, включая США, наметилось именно абсолютное снижение доходов и уровня жизни рабочих и даже «среднего класса». Станет ли данная тенденция долговременной и глобальной – посмотрим. Важно, однако, не заниматься подгонкой фактов под свои представления. Если что-то вдруг «идёт не по Марксу», надо эти явления исследовать, выяснять их причины.
И ещё. К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что буржуазное общество обречено поляризоваться на два антагонистических класса: на буржуазию и пролетариат. Но реальность оказалась куда сложнее: бурный рост на определённом этапе развития производительных сил сферы услуг (т. н. «постиндустриальное» общество) вызвало ренессанс мелкой буржуазии, задействованной в указанной сфере. Это очень важное обстоятельство, которое сильно препятствует социалистической революции. Хотя, надо заметить, что и классики отчётливо понимали: их схема разделения общества на эти два класса абстрактна и в реальности до конца не осуществима, между двумя антагонистическим классам всегда были и будут прослойки («средний класс» и т. д.). На мой взгляд, исследование современной мелкой буржуазии столь же важно, как и исследование современного рабочего класса, его особенностей и чаяний.
8. Какие страны на сегодняшний день Вы считаете социалистическими и почему?
Наиболее последовательно социалистическая страна сегодня – безусловно, Куба. Мне трудно судить о КНДР – её общественный строй слишком «экзотичен». К тому же Корея – чрезвычайно замкнутая страна. Понимаете, Куба даже в самые тяжёлые периоды её истории проводила активную внешнюю политику, бескорыстно помогала другим народам (хотя сама, по сути, нуждалась в помощи). Во многом её
усилиями состоялся «левый поворот» в Латинской Америке в 2000-е годы. Влияние же Северной Кореи на социализм, как мировое явление, практически равно нулю.
Насчёт Китая, Вьетнама и Лаоса я бы воздержался от крайних суждений. Ну, Вы знаете, «официальные» коммунистические партии в постсоветских республиках всячески расхваливают достижения китайского социализма и призывают брать с КНР пример; в то же время «крайне левые» утверждают, будто КНР окончательно превратилась в буржуазное государство. В действительности же положение дел в Китае (и во Вьетнаме) сложно, противоречиво, там происходит борьба двух начал – социалистического и капиталистического; и чем завершится эта борьба – покажет время. Но неверно заявлять, что Китай уже – капиталистическая страна. Там по-прежнему весóм социалистический сектор и плановое начало в экономике, и власть в государстве не перешла ещё к буржуазии. Буржуазия, конечно, влияет на принятие политических решений (так, во Всекитайском собрании народных представителей достаточно депутатов-миллионеров), но пока реальная власть в руках компартийной бюрократии, а это далеко не то, что имеет место в буржуазных странах, где у власти находятся политические приказчики капиталистов. Политическая система в Китае кардинально отличается как от буржуазной демократии, так и от неприкрытой буржуазной диктатуры. В Китае, короче, всё необычайно сложно, неоднозначно, и это проявляется даже в мелочах. Меня, например, поразил такой момент, о котором я узнал, читая путевые заметки одного путешественника из нашей страны: в Китае до сих пор все общественные уборные бесплатные (и при этом чистые!). И это – только не смейтесь – меня обнадёживает: при капитализме бесплатных сортиров не бывает!
Вообще, мне кажется, что в наше ультрареакционное времечко просто не могут существовать последовательно, «на всё 100 %» социалистические страны, что все они вынуждены – именно для того, чтоб выжить и продолжить борьбу, – идти на уступки капиталу и рынку. Поставьте себя на место, скажем, руководства Кубы – маленькой страны с ограниченными природными ресурсами, пребывающей под гнётом американских санкций. Только самые закоренелые догматики могут ругать кубинцев за их «отступление от социализма», из-за того, что те разрешили СП с иностранцами, частные рестораны и ещё что-то там. Вопрос единственно в том, как далеко можно
идти в этих уступках и когда их нужно начать сворачивать. И всё это относится не только к «старым» соцстранам, таким как Китай или Куба, но и к тем, кто пытается идти к социализму (Венесуэла, Боливия, Никарагуа), совершая на этом пути – в чём нет ничего удивительного – немало ошибок, «набивая себе шишки».
Решительное продвижение их к социализму, равно как и обратный поворот к социализму стран, пошедших на уступки капитализму, возможно будет только лишь при коренном изменении обстановки в мире в целом (в силу развития кризиса).
9. В какой стране сегодня возможна социалистическая революция и почему?
Хочется верить, что в России. Но пока для меня это вопрос веры, поскольку я не вижу очевидных признаков приближения революции где-либо. Однако всё может произойти неожиданно – и в такой стране, где этого сегодня никто не ожидает.
10. Сегодня на постсоветском пространстве нет таких лидеров, как В. И. Ленин. Как Вы думаете, почему?
Существует общий, универсальный закон появления гениев – в любой сфере, будь то наука, философия, искусство или политическая борьба. Гении появляются тогда и там, где и когда общество предъявляет спрос на их появление. Лидеров нет, очевидно, потому, что они не востребованы обществом, которое всё ещё не может избавиться от иллюзии, будто развитие капитализма приведёт к чему-то хорошему.
11. Ваше напутствие молодым и не очень марксистам (итог, заключительное слово).
Первое: упорно, неустанно, изо дня в день работать над собой, памятуя о том, что «коммунистом стать можно лишь тогда…» (ну, дальше помните). Второе: нести социализм в массы, вести эту работу везде, где только это возможно. Бороться за каждую душу и не отчаиваться при неудачах, встречая непонимание со стороны
окружающих. Меня недавно поразил один рассказ про Ленина. Когда он был ещё молодым и жил в эмиграции, его как-то позвали выступить с рефератом в каком-то рабочем клубе (то ли в Германии, то ли в Швейцарии, уж не помню). Ленин пришёл. Зал и так был полупустой. Пришедшим людям сказали, что товарищ выступит по какой-то «популярной» теме, а Ленин взял и завёл серьёзный разговор о политике и экономике. Люди, ожидавшие «развлекухи», один за другим покинули зал. Остался всего лишь один слушатель, но лектор, как ни в чём не бывало, прочёл ему одному свой реферат «от и до». Так что пишите, говорите, убеждайте, даже если вас сегодня слушает только один человек! Сегодня один – а завтра тысячи и миллионы!
К.Дымов
Безусловно, редакция солидарна со многими выводами К.Дымова, но с некоторыми, все же, не может согласиться. В одной из следующих статей мы обязательно разберем некоторые спорные по нашему мнению моменты.
ИСТОЧНИК
