ДТП + Крипота

Мои подписчики в курсе, что я часто бываю в Казахстане, хотя живу в Москве. Очевидно, что такое частое пребывание в одном месте формирует и круг общения из числа местных жителей, появляются знакомые, а коллеги становятся друзьями.

Есть у меня коллега Русик из Астаны. Ну это для меня он Русик, а для всех дважды кандидат наук и доцент 42 лет от роду, которого называют исключительно по имени отчеству.

Недавно в аэропорт Озкемена из гостиницы нас доставил таксист на жигулях семерке. Мы с Русиком вспомнили, что и у нас были такие же тачки в конце 90х. Свою семерку я кокнул о троллейбус на Рязанском проспекте, а Русик впилился под камаз в Акмолинской области.

Отдельно надо сказать про Русика. Это человек, родившийся в семье набожных мусульман, но две диссертации сделали из него матерого атеиста и материалиста, который внутренне не приемлет ни мистики, ни религии. Поэтому, рассказывая мне историю про семерку, парень негодовал, что не может обосновать произошедшего.

Итак. 1998 год Астана. Врач скорой Русик берет себе реэкспортную 2107 1991 года с сидениями рекаро в форме ковшей и начинает бодро на ней рассекать. Живет этот 23 летний доктор с мамой в обычной пятиэтажке, построенной на правом берегу города Целинограда, который незадолго до этого стал столицей Казахстана Астаной. Русик живет на третьем этаже, а на 4м живет бабушка Зухра 1905 г.р. На тот момент ей 93. Бабушка Зухра очень набожная, молится по 5 раз в день и считается среди местных апстайкой, это типа блаженной. Бабушка Зухра знает Русика с рождения и очень любит.

Летом 1998 семерка у Русика уже полгода. Неожиданно в июле он встречает во дворе бабушку Зухру. Та разговорилась с соседом, а потом посмотрела на машину и сказала, что ей срочно надо написать Русику Тумар. Тумар это специальный футлярчик, в который вкладывался собственно талисман (амулет), оберегающий от сглаза и болезней, бесплодия и нечистой силы. В википедии пишут, что он серебряный или золотой, но в случае с бабушкой Зухрой это был кожаный треугольник, куда она как в конверт вложила кусок бумаги с написанной на нем молитвой. Этот тумар Русик повесил на зеркало заднего вида и дальше стал кататься на семерочке.

Через неделю бабушка Зухра преставилась безо всякой мистики. Помереть в 93 года несложно. А Русик продолжал кататься, немного погоревав о старушке.

Еще через неделю за городом Русик шел 120 по трассе, а перед ним начал разворот Камаз со встречки. Под этот Камаз и улетела семерка, которая тупо не смогла затормозить.

И вот тут и началась криптота.

Русик ехал пристегнутый в сидении типа ковш. После аварии почему-то очнулся на заднем сидении. При этом ремень на водительском, где он и был в момент аварии оставался не просто пристегнутым, но прижатым к спинке сидения-ковша рулем. Как Русик оказался при этом не с проломленной грудиной на переднем, а целеньким на заднем не ясно и ему. Эту криптоту он объяснил вероятностями и динамикой, но второй факт остался необъяснимым.

В машине несло горелой кожей, хотя она не горела. Запах шел от конверта с тумаром на зеркале. Русик вскрыл конверт и увидел, что вместо бумажки пепел. Оберег сгорел.

Вот уже 20 лет он пытается в редкие минуты досуга найти объяснение этому событию, а сам от греха ездит на 5 литровом мерседес мл. Этот агрегат дает больше шансов на выживание в ДТП, чем семерка с тумаром. Тем более, что тумары больше делать ему некому.

Недавно я попала в серьёзное ДТП, в котором пострадало много людей. Среди прочих пострадавших оказалась тридцатилетняя женщина с мужем и их ребёнок. Все мы попали в одну больницу, и после операции нас поместили в реанимацию рядом друг с другом. Я была в более или менее сносном состоянии и могла видеть, что происходит с моими соседями, которые не выходили из комы. Женщина умерла через три дня, на четвёртый день — ребёнок, а муж пролежал пять дней. С последним долго возились врачи, но так и не сумели его спасти. Так я осталась единственным человеком в реанимационной палате — других больных в тяжёлом состоянии, видимо, в эти дни не было.

Моё же здоровье, хотя и не ухудшалось, не шло на поправку. Ко мне приходили родители. В реанимацию сложно зайти просто так, но иногда их всё-таки пускали. Впрочем, разговора не получалось — я повредила в аварии горло, к тому же была напичкана лекарствами, и родители не могли разобрать мои слова.

На пятую ночь пребывания в больнице я заметила ночью за окном палаты какое-то белое свечение, похожее на шар. Он то приближался, то отдалялся. Шар появился, когда в палате стемнело, и не исчезал всю ночь. Меня этот свет почему-то совсем не напугал, я воспринимала его, как удивительный сон.

На следующее утро я почувствовала себя вполне бодро, даже смогла привстать с постели, будто была не в реанимации, а в обычной палате. «Скорей бы меня перевели в обычную палату», — подумала я и попыталась спать дальше, но сон не шёл. Я стала ждать врача, но сегодня он опаздывал, хотя обычно приходил ровно в десять утра во время утреннего обхода. В конце концов, я начала было дремать, но тут услышала какие-то голоса в палате совсем рядом со мной. Открыв глаза, я никого не увидела. Это меня порядком напугало — я вспомнила о семье, члены которой один за другим умерли здесь. Ведь говорят же, что призраки усопших ещё долго остаются на месте своей смерти. Как только я закрывала глаза, я снова слышала смутные голоса и звуки. По палате как будто кто-то ходил, я даже чувствовала на своём лице дуновение воздуха от этих движений.

В конце концов, я не выдержала напряжения и встала с койки, чтобы пойти жаловаться медсёстрам. Ступая осторожно, я вышла в коридор второго этажа. Сначала мне показалось, что там никого нет, но потом я внезапно услышала плеск воды и увидела уборщицу, которая мыла пол. К счастью, она меня не заметила, поглощенная своим занятием. Я спустилась вниз по лестнице. На первом этаже тоже было безлюдно, лишь в приёмной звучали голоса. Я заглянула туда, надеясь, что одна из медсестёр будет там. Но это оказался всего лишь маленький черно-белый телевизор под потолком, который показывал какой-то фильм с Брюсом Уиллисом. И опять мне сначала показалось, что приёмная пуста, но тут же слух уловил далёкий плач. Мне стало страшновато, но я как следует напрягла слух и увидела на одном из пластмассовых скамей у окна своих родителей. И как я только сразу не заметила? Мама уткнулась лицом отцу в грудь и, кажется, плакала. Я в полном недоумении подошла к ней и спросила:

— Мам, что случилось?

Мама вздрогнула и огляделась. Глаза у неё были красными от слёз и совершенно дикими.

— Дорогая, что... — тихонько начал спрашивать отец, но мама перебила её:

— Мне показалось, Ксе-ни-я меня позвала-а-а... — и начала безудержно рыдать.

Всё ещё ничего не понимая, я обернулась и оглядела пустую приёмную, чтобы найти какую-то причину их горя. Мой взгляд зацепился за экран телевизора. Черно-белая картина была неважного качества, но я на этот раз узнала фильм — это было «Шестое чувство», которое я не раз смотрела. Был уже почти конец фильма, и герой Брюса Уиллиса слышал в голове слова мальчика: «Они среди нас. Многие из них сами не знают, что они уже умерли...».

kriper.ru(с)

Тусклые лампочки и старая, некогда уютная мебель, нагоняют тоску. Относительно всех доступных пространств, комната превращается в клетку, рождающую затаённый в недрах сознания страх. Впрочем, что же он есть? Уместны ль оценочные суждения, когда самым пугающим является, наверное, жизнь?.. Мы рождаемся в муках матери, чтобы, вероятно, умереть, но в своих.

Сейчас человеку, сидящему на диване, нехорошо. Он ощутил пустоту, тлен, одинокое беспокойство. Апатия опустилась на него, как снег на город, где проходит это мгновение. Газовые конфорки открыты вовсю, как душа того человека, излитая на бумаге. Записка останется на заваленном алкоголем столе?  Возможно, её снесёт дымом, как сносит ветер листы на осенних деревьях. Возможно, она уцелеет, если отравление наступит раньше, а дверь выломают газовики. Перекрыть газ. Перекрыть газ...

Как в фильме "Грязь", где главный герой просил этого у любовницы, жены своего коллеги правого толка. Перекрыть газ, чтобы успеть покурить? Или тем самым приблизить конец?

— Что за дерьмо?

Говорит человек, глядя на молчаливого ангела. Тот либо глюк, либо событие, делающее человека верующим здесь, перед смертью.

Небесный посланник вырвал. Кровь крупными каплями зависает в пространстве, переливаясь всеми цветами. Ангел, как пледом, укрывает человека отростком из перьев. Тому становится так спокойно, тепло! Проблемы рушатся сами собой: со стола исчезают счета, любимая присылает долгожданное СМС, а карманы тяжелеют от денег. Остаётся лишь запах противного газа! Но человек верит, ангел спасёт от него.

Но тот не спешит. Улыбается криво, как только может. Достаёт из кармана святящейся рясы "LM". В другой руке держит китайскую зажигалку с фонариком, который почему-то горит.

Человек думает: "как же так, неужели всё прекратится сейчас?" Помощь была, жизнь — та наладится, но...

Огненный смерч погружает комнату в ад. Купюры сгорают в карманах тела, разрываемого на части. Листик с запиской моментально сгорает, как и телефон, шторы, шкаф...Битое оконное стекло присоединяется к снегу, украшая аллею. Ангел восседает в очертаниях хаоса, думая:

"зачем ты хотел закурить?!"

— Стоп, снято! — режиссёр отложил электронную сигарету. Нервы подводили его: финальная сцена за счёт спецэффектов и прочего была самой трудной в карьере.

Андрей, главный герой, уже обнимал ангела, хлопал его по плечу. Съёмочная группа вздохнула. Последний день съёмок подходит к концу. Это значит, что будет банкет. На кухне, снятой для съёмок квартиры, уже остыло шампанское и разогрелся фастфуд.

***

— Ё*анный бред!

Андрей пропустил поворот.  Сказывались усталость и пара бокалов, выпитых минут сорок назад. Как назло, скорость была  под 120: нужная дорога оказалась далеко позади.

Актёр напряжённо вздохнул. Бутафорские рассуждения о жизни, страхе и смерти порядком доконали его. Хотелось выжать из Ауди последние соки, лишь бы добраться домой.

Андрей поправил себя, добавив зачем-то: "быстрее".

Смерть от сигареты и ангела...да если они вообще есть! Сценарист — наркоман?! Никакой логики на протяжении фильма!

Плохо освещённая трасса тонула в снегу. Колёса скользили. Актёр потянулся за пачкой тонких сигар — удовольствия ради понтов. В то время у перехода, находящегося через два километра, загулявшийся подросток ждал светофора.

В то время Андрей вставил в рот сигариллу и снова взялся за руль. До перехода оставалось несколько сотен метров.

Подросток глядел на неработающие огни, принимая решение.

Подскочив на очередной яме, Андрей хотел  обматерить всех и вся, но позабытая тонкая сигара прошла в многострадальное горло. Конвульсивно дёрнувшись, актёр выключил фары, из-за чего подвыпивший школьник не смог трезво оценить расстояние до машины.

Вдобавок, он поскользнулся прямо посреди полосы.

Одной рукой Андрей бил себя по груди, а другой пытался удержать руль.

Впрочем, машина  вновь затряслась, будто наехала на какой-то бугор. От этого её понесло в сторону фонарных столбов.

***

Сложно сказать, умер ли водитель до столкновения или после, когда его голову пробил кусок крепления проводов. Одно известно наверняка: подросток мучился долго. Эти двадцать минут показались безумнейшей вечностью, полной  боли и страха. Григорий когда-то любил криппи-стори и всё неизведанное... Теперь же понятные вещи пугали его.

Невидимый ангел смачивал его лоб мокрым снегом, понемногу снимая боль...

Он удивлялся тому, как актёр отыграл свою смерть.