Поезд дернулся шесть раз, прежде чем сделал окончательную остановку. Славка считал, загибая пальцы: один, два, три…
Он всегда так делал, когда они приезжали погостить в свой родной город.
― Мам, шесть раз! Как и год назад! ― радовался мальчуган, когда поезд сделал самый последний рывок и намертво встал, словно упёрся в бетонную стену.
― Да, Слав, как и в прошлом, и в позапрошлом, и поза-поза-поза-прошлом, ― последнюю фразу они произнесли вместе, нараспев, весело хихикая при этом. Поезд всегда делал ровно шесть рывков.
Отец, как обычно, сидел за столом и читал любимую книгу своего детства: «Таинственный остров» Жюля Верна. Ложка в его пустом стакане звонко дребезжала, раздражая всех вокруг, но только не его. Книга была такой интересной, что даже вещи, попадавшие с верхних полок, не могли отвлечь мужчину от чтения.
Двери с шипением распахнулись, и суетливые пассажиры, позабыв об усталости от дороги, толкаясь и отдавливая друг другу ноги, повалили наружу, как повидло из черезчур сильно сдавленного пирога.
Славка тоже порывался втиснуться в эту кишащую массу — он знал, что Баскер его уже ждёт. Но крепкая рука матери удержала неугомонного ребёнка на месте. В голосе бывшего преподавателя слышались нотки профессионального занудства: никогда не спеши, а то можно успеть.
Наконец, последний колченогий старик спустился с трапа и семейство Васильевых засеменило к выходу.
Не успел Славик ступить на платформу, как Баскер уже лизнул его в руку. Этот пёс уже несколько лет жил с бабушкой, хотя должен был остаться у неё всего на пар месяцев, когда Славик с семьёй переезжали, но так сложилось, что в итоге остался с ней навсегда. Как ни старалась старушка держать его на привязи, но каждый раз, когда Славка приезжал в гости, пёс срывался с цепи и мчался на вокзал.
― Дружок, ты что-то постарел! ― печально заявил Славик. Сам-то он мало изменился за год.
― Мам, почему собаки так быстро стареют?
― У них другой обмен веществ, ― как-то отстраненно заявила женщина и потрепала сына по сильно взъерошенным волосам.
― Ну что, я пошёл навестить ребят? ― спросил отец в образовавшемся семейном кругу.
― Ага, а я тогда к сестре. Славик, ты со мной?
― Можно, я к Кате с Вадиком?
― Думаешь, они о тебе ещё не забыли?
― Пф-ф, да ты что — эти не смогут. Вот Димка ― да, тот ещё дружбан, но я не в обиде, он теперь важным стал, ему не до старых приятелей.
― Хорошо, тогда встречаемся в девять у бабушки! ― как обычно подвела итог собрания мама, хотя отца уже не было — он незаметно исчез, оставив после себя лишь билет на пустой скамейке.
Так было каждый год. Семейство разбредалось по своим друзьям, близким и знакомым, чтобы вечером собраться у бабушки, которая всегда по случаю их приезда готовила целую гору блинов с мёдом. Славка не очень-то любил мёд, ему бы хотелось, чтобы блины были с нутеллой, ну или, на крайний случай, с джемом, но бабушка упорно ставила на стол мёд, а спорить с ней не было смысла.
Славка и Баскер покидали вокзал наперегонки. Пёс был неимоверно счастлив этой встрече и, несмотря на свой уже преклонный по собачьим меркам возраст, радостно скакал и пугал прохожих хриплым лаем. За ними уже не бегали охранники как несколько лет назад. Баскера давно здесь все знали, он приходил и уходил всегда в одно и то же время раз в году, и это уже стало традицией, которую никто не смел нарушать.
Катя с Вадиком жили на самом северном проспекте города. Они поженились в прошлом году, что стало новостью для Славки, пускай и не такой неожиданной. Но всё равно, ему было не по себе от мысли, что друзья могут влюбиться и жить вместе.
В этот день, когда Славка заявился в гости к друзьям, все разговоры были только о нём. Молодожены постоянно спрашивали: «Ну как там у тебя дела?» А Слава без интереса рассказывал, но почему-то создавалось ощущение, что его не слушают и к тому же перебивают своими какими-то бытовыми вопросами ― семья, что тут скажешь. Потом были долгие моменты ностальгии, воспоминания, Катя лила слёзы ― девчонка, что с неё взять. То ли дело Вадик и Славка — им все эти сопли чужды, они могут просто помолчать, думая каждый о своём, но при этом чувствовать, как их связывает целое детство, и невольно улыбаться известным только им мальчишечьим воспоминаниям и дурачествам.
― Жалко, Димка не пришёл, ― как всегда произнёс в никуда Вадик, разглядывая старые фотографии в альбоме, которые он всегда доставал по случаю приезда Славы.
― Жалко… ― согласился Слава. Можно было бы его навестить, но Катя обмолвилась, что он сменил телефон и никому даже об этом не сообщил, а, значит, нет смысла.
Баскер всё это время послушно ждал на улице. Катя последнее время боялась Славиного пса, и паренёк не хотел её лишний раз доводить до истерики, но вот Вадик всегда выходил поздороваться с четырёхлапым, каждый раз почему-то искренне удивляясь его приходу.
― Прости, что мы к тебе так редко приезжаем, ― как всегда сказала в конце Катя, а Вадик кивнул в знак согласия, видимо, стесняясь подтвердить вслух.
― Да ладно, чего уж, главное, что мы не забываемся! Да и мне не сложно самому заезжать, ― с этими словами Славка собрался на выход. Время почти девять, а ему еще топать и топать.
― Баскер, домой! ― скомандовал Славка и они помчались через оживлённые после рабочего дня улицы, раскидывая в стороны жухлую листву и расталкивая прохожих, которые двигались слишком медленно. Им нужно было обязательно успеть увидится с бабушкой.
― Ах ты бестолковый кобель! ― кричала бабушка на пса, замахиваясь полотенцем. ― А если бы тебя машина сбила?! Я что, одна тут должна куковать?!
Баскер лишь глупо смотрел на неё, высунув от усталости язык и тяжело дыша.
― Да ладно тебе, бабуль, он же нас встречал! ― успокаивал Славка бабушку, пока та привязывала пса.
Родители уже были на месте и сидели за столом, рассказывая друг другу новости, которые узнали за день. Остывшие блины и компот из сухофруктов стояли на столе, по телевизору шли новости — что-то о катастрофах прошлых лет, а после должен был начаться фильм: французская комедия, которые так любила мама, но, посмотреть его они, конечно же, не успеют. Поезд прибудет через час, значит, нужно провести как можно больше времени с бабушкой.
Бабушка не очень разговорчива в последнее время. Чаще смотрит в окно и слушает. Славка рассказывает ей о новом доме, мама уверяет, что у них всё хорошо, а папа... папа наворачивает круги по комнате, иногда что-то задевая, отчего бабушка всякий раз вздрагивает, а после улыбается. Он всегда был неуклюжим. «Приятно иногда возвращаться туда, где ремонт не делается десятилетиями, чай наливается из чайника с облупившейся эмалью, а в серванте стоят старые пожелтевшие фотографии» ― подумал Славка перед уходом.
Бабушка не сможет проводить их — она плохо ходит последние пару лет, да и не замечает, когда они уходят, а вот Баскер ― легко.
Слава помог ему отвязаться. Бабушка будет ругаться, но лучше уж так, чем пёс будет самостоятельно рвать цепь. На вокзал неслись бегом. Засиделись, как обычно. Уходить жутко не хотелось, но остаться нельзя. Со всего города к железной дороге неслись опоздуны, что тоже засиделись у родных. Поезд отходил через пятнадцать минут, чтобы вернуться сюда лишь через год.
― Мам, а мы точно не можем взять Баскера с собой? Он же уже старый! ― спросит Славка, прощаясь не перроне со старым другом.
― Нет, Слав, нельзя, разве ты забыл, что я тебе с утра сказала? Не спеши…
― А то успеешь, ― закончил за ней сын, закатив глаза.
Потрепав пса по голове, Слава зашагал вверх и немного вбок по сильно деформированной лестнице. Двери не смогут закрыться, они лежат на перроне, усыпанном битым стеклом. Смятая как консервная банка кабина машиниста даст задний ход и вытащит поезд из разлома в стене вокзала. Стена соберётся обратно, и на месте столкновения вырастет мемориальная доска, на которой будет выбита фамилия Васильевых и ещё несколько десятков фамилий тех, кто погиб в железнодорожной катастрофе семь лет назад, когда машинисту резко стало плохо на подъезде к конечной остановке.
Александр Райн
Другие работы в социальных сетях:
группа в вк https://vk.com/alexrasskaz
Фейсбук https://www.facebook.com/AlexandrRasskaz
Дзен https://zen.yandex.ru/id/5fd331f981f2dd4b05cd8462
