--Я ваших предков жрал пачками, только ошметки мяса из зубов успевал выковыривать! А они мне:"да ладно заливать то".
--А сейчас?--спросил Арсений Кешу, раскуривая очередной внушительный сверток с непонятным содержимым.
--А сейчас у нашего брата зубы повыпадали, ходим друг за другом как идиоты, чудики в перьях--угрюмо проклекотал Инокентий--порох в пороховницах отсырел, куриным пометом разить стал за версту...
--Мы тоже деградируем--вторил ему Арсений--спиваемся, в инетах прозябаем, но вашего брата любим, особливо печеных с яблоками под рождество.
--Ээх--хмуро отмахнулся Инокентий--наливай еще, ты об чем вообще спросить хотел?
--Да так--замялся Арсений--все понять не могу, как вы вообще дожили до наших времен, такие, нуу никакие в общем, как матушка-эволюция допустила?
--Похуизм--бодро выпалил Кеша--он продливает жизнь вида, видишь как я собратом закусываю(?), и ничего. Есть парадокс такой в есстественном отборе: если ты сам себе не нужен, то другим тоже нахер не сдался.
--А как же пумы?
--А что пумы, --фальцет Кеши стал еще более прерывистым и тонким, но оттого приобрел неожиданно героические нотки--прикрикну на них "на кроссовки пущу", они и врассыпную...видать с Въетнамом у них плохие асоциации...
Через час Арсений пошатывающейся походкой вышел из курятника. То ли эффект курева выветрился, то ли индюк Кеша больше не желал говорить по русски, неважно, Арсений понял то, зачем ходил говорить с индюком: он и его пернатое племя прошли эволюционный отбор, и дожили до наших дней по той же причине, что и сам Арсений.
