Эдик был альфонсом высшей категории. Пока все остальные мужчины потели в душных офисах, жарились у ресторанных плит, дышали заводской пылью, рулили автомобилями и бизнесами, Эдик рулил обеспеченными одинокими женщинами и с легкостью разбивал их сердца, словно дорогой фарфор.
В спортзале Эдик сделал себе тело, в барбершопе ― причёску, в спа-салоне ― нежную кожу. Этот набор плюс врождённая харизма заставляли женщин отдавать последнее, лишь бы Эдичка был сыт, спокоен и согревал их ложе, пока дамы зарабатывают деньги.
Очередным субботним утром, листая анкеты на сайте знакомств, альфонс со скучающим лицом рассматривал фотографии своих потенциальных жертв и делал про себя пометки: слишком старая, слишком толстая, худая, маленькая, конопатая. Он уже собирался пойти на пляж и ловить по старинке, на живца, как вдруг ему попался самый любимый типаж ― сорокапятилетняя разведёнка по имени Виктория, без детей, с загородным участком и каким-то кадастровым бизнесом. Этот вариант был идеальным, чтобы приятно провести год-другой, ни о чём не переживая и наслаждаясь жизнью.
Эдик начал читать анкету. Виктория рассказывала о себе весьма кратко. Виной тому, по мнению знающего психологию Эдика, были комплексы.
«О себе: Виктория. Сорок пять лет. Размер ноги: тридцать девять. Высшее архитектурное образование. Любимая музыка: военные марши. Любимая книга: «Архипелаг ГУЛАГ». Любимое блюдо: салат оливье. Недавно приобрела большую дорогую тачку».
Пока Эдика всё устраивало. Он облизнулся, чувствуя, как легко ему будет играть в эту игру.
«О тебе: сильное мужское плечо, сильные руки, ноги, шея, спина».
Эдик посмотрел на свои могучие плечи и самодовольно улыбнулся. Альфонс упивался собственным превосходством и полным соответствием, продолжая читать:
«Требуется мужчина любой внешности и вероисповедания, ростом не ниже 185 см, непьющий, понимающий всё с полуслова, нежный, когда потребуется, легко переносящий солнечные ванны».
Эдик сразу начал мечтать о нежном солнце Италии и золотистых пляжах Гавайских островов. Альфонс уже весь чесался от нетерпения. Это был стопроцентный успех, а подкрепляла его последняя фраза:
«Наличие настоящего мужского инструмента и умение применить его в деле приветствуется».
Парень размял пальцы и начал писать Виктории. Та моментально ответила.
«Какая милая слабохарактерность и доступность», ― подумалось Эдику.
Он послал ей своё фото топлес, и Виктория, не раздумывая, назначила встречу. Тогда он решил немного поиграть с жертвой:
«А вы не слишком спешите? Мы так мало знаем друг о друге…» ― кокетничал альфонс.
«А чего тянуть? ― ответила Вика. ― Чем раньше мы начнём, тем быстрее будем потягивать холодный лимонад возле моего новенького бассейна. Вчера мне уже привезли для него целую гору чистейшего песка — как на лучших пляжах».
Эдику всё больше нравилась эта дама, он и сам не хотел долго ухаживать, а желал как можно скорее перейти к жизни в своё удовольствие.
«Встретимся у входа в гипермаркет, купим всё необходимое для бассейна и сразу ко мне!» ― предложила Виктория и оставила свой номер телефона.
***
Эдик пришёл в гипермаркет в коротких шортах и безрукавке, чтобы новая знакомая сразу поняла, насколько его «мужское плечо» и «сильные ноги» подходят под её требования.
― Так, хм, сойдёт. Тут тоже хорошо, ― женщина осматривала и ощупывала альфонса со всех сторон, словно телёнка на колхозном рынке.
Виктория напоминала суровую учительницу по физике: высокая, строгий взгляд за квадратными очками, хорошая осанка, длинные, спрятанные под строгую юбку ноги и, самое главное, большие, выпирающие из кошелька деньги, которые Эдик заметил первым делом.
— А где инструмент? — строго спросила женщина, глядя на Эдика.
— Что, при всех показывать? — смутился в ответ тот.
— Не обязательно, но, я надеюсь, что он у вас есть и вы умеете им пользоваться. Я, например, своим владею в совершенстве.
Тут-то у Эдика и закрались первые сомнения насчёт лёгкости дела, но он не спешил давать «заднюю».
― Ну что, идём за покупками? ― предложила Вика, закончив наружный осмотр, и вцепилась в руку Эдика смертельной хваткой, словно краб.
Мужчина тихонько заскулил от боли, но, не показав слабости, согласно кивнул ― ему нравились слегка властные женщины.
Гуляя по огромному, словно город, магазину, новые знакомые общались без умолку. В основном вопросы задавала Вика. Одни были жутко банальными, другие ― странными. Из банального: где Эдуард учился, сколько калорий в день потребляет, какой вес способен поднять за раз. Из странного: разбирается ли он в гидроизоляционных материалах и колеровке красок.
Играя мускулами, хвастаясь эрудированностью и рассуждая обо всём как заправский философ, Эдик не заметил, что они прошли мимо продуктовой части гипермаркета и зашли в строительную. Когда они остановились возле бетономешалок, Вика зачем-то спросила у продавца, какая из них имеет максимальный объем загрузки.
― А вам зачем? Оливье замешивать? ― весело поинтересовался Эдик, вспоминая о любимом салате спутницы.
― Нет, бетон, ― буднично ответила Вика, отчего Эдику стало слегка не по себе.
Затем она подошла к лопатам и, оценивая взглядом попеременно то их, то Эдика, выбрала самую большую.
После того как им прикатили бетономешалку нужного размера, Вика потащила своего нового знакомого в отдел той самой гидроизоляции, где они ещё долго бродили среди банок мастики, обсуждая с подачи Эдика сериалы, политику, поэзию, а по настоянию Виктории — технологию нанесения жидкого стекла. Затем они гуляли среди насосов и пили кофе возле поликарбоната, где Вика ещё раз поинтересовалась у Эдика насчёт его способности к нежному обращению.
― Эдуард, настало время посмотреть на вашу спину в действии. Напомните, каков ваш рекорд по весу? ― наконец спросила Виктория.
Эдуард, не скромничая и напрягая все свои мышцы так, что майка на нём затрещала, ответил:
― Сто двадцать!
В этот самый момент на него откуда-то сверху неожиданно упал мешок цемента, слегка придавив к земле и окрасив волосы в благородный цвет марки М500. Кое-как устояв, альфонс натужно спросил:
― Что происходит?
Тут же сверху прилетело ещё два мешка, и Эдик чудом не сложился втрое.
― У грузового такси, что я заказала, все машины тентованные, а тут загрузка в крытую машину платная. Вы, насколько я помню, хвастались недюжинной силой? ― поинтересовалась в ответ Виктория и добавила: ― Мешки по сорок килограмм ― как раз ваш вес. Или вы мне солгали?
Она с укором посмотрела на пыхтящего атлета, тот замотал головой. Эдику хотелось всё бросить и уйти, но была задета его честь. Он не мог так просто упасть лицом в грязь, точнее, в наливной пол склада. Эдик выпрямился, спокойно вдохнул и летящей походкой донёс мешки до машины, не произнеся по дороге ни звука.
— Да вы просто чемпион! — похвалила Виктория альфонса.
Завидев его самодовольную улыбку, она вручила ему накладную, где числилось сорок мешков цемента, тридцать литров мастики, двести квадратных метров поликарбоната и ведро саморезов. Всё это нужно было погрузить в машину.
Эдик снова почувствовал неладное и даже еле заметно всплакнул, но женщина в очередной раз похвалила его торс и пообещала приятные солнечные ванны на песке, а ещё — ледяной лимонад и полную финансовую независимость на протяжении целого месяца. Эдик был не в силах сопротивляться таким бонусам, да и кто он такой, чтобы отказываться от свалившегося на его голову счастья?
***
― Вы же писали, что у вас большая тачка, ― удивился альфонс, когда Виктория привела его на парковку к своему «смарту», который выглядел меньше самого Эдика.
― Тачку я приготовила для вас, в личное пользование, ― ответила Виктория, когда они втиснулись в машину и она зачем-то заблокировала двери.
***
По городу Эдик ехал, чувствуя себя королём жизни. Пока обычные люди парились в душных автобусах, он наслаждался кондиционером. Повезло же ему всё-таки!
Попав на территорию нового коттеджного посёлка, Эдик, как ребенок, глазел по сторонам, гадая, какой из местных за́мков отныне будет его новой игровой площадкой. Среди всех домов явно выделялся один, окружённый трёхметровым забором с колючей проволокой наверху. На чёрных кованых воротах висела большая табличка: «Осторожно, злая кошка».
― Ну и крепость! А еще злая кошка. Ха! Походу, тут живут какие-то пси… ― Эдик не договорил, так как Виктория свернула в сторону этой самой крепости, и мрачные ворота автоматически распахнулись перед её автомобилем, а затем бесшумно захлопнулись, словно хорошо смазанная калитка на могильной оградке.
Несмотря на лютую охранную систему, дом выглядел очень современно и уютно. Эдик сразу представил, как разгуливает по нему в халате с чашечкой чая, и заулыбался.
― Чувствуй себя как дома, ― ласково произнесла Вика, выйдя из машины, и набрала какой-то длинный код на пульте, прикрепленном на фонарный столб.
― Что это? ― спросил Эдик, пытаясь сглотнуть подступивший к горлу комок.
― Это специальная звуковая сигнализация на воротах, чтобы Дуська не убежала, ― объяснила Вика. ― В целом, она у меня очень воспитанная и жутко послушная, я сама её выдрессировала, просто иногда заигрывается… Кыс-кыс-кыс, Дуся, ты где? ― ласково позвала Вика свою питомицу.
Эдик поглядел по сторонам, ожидая увидеть породистый комок шерсти, который ест только прессованную сухую утку под нежным соусом и какает в дорогой наполнитель.
Дуся спустилась с того же самого фонарного столба. Черная как ночь пантера приземлилась рядом с Эдиком и поприветствовала его вежливым кошачьим рыком, от которого Эдику моментально захотелось найти хорошо впитывающий наполнитель для личных нужд.
― Красивая, правда? ― Виктория гладила хищника и бесстрашно тянула за усы. ― Погладь, она это любит, ― предложила хозяйка зверя гостю.
― А ч-ч-чего она н-н-н-не любит? ― дрожащим голосом спросил побледневший альфонс.
― Ой, она у меня перфекционист. Не любит, когда что-то не по уровню или не сходится с чертежом. Я её у строителей выкупила, когда мы в Индии делали проект нового завода. Ну и когда меня обижают, она тоже на дух не переносит. Пойдем, я проведу тебе экскурсию, ― предложила хозяйка и, не дожидаясь ответа, схватила Эдика за руку и повела его вглубь своих владений.
Первое, что бросилось в глаза Эдику, было несколько мишеней вдоль дальней части забора, до которых навскидку было метров семьдесят.
― Что это? ― с нарастающей тревогой в голосе спросил Эдик, глядя одним глазом на мишень, а другим наблюдая за кружащей вокруг них Дусей.
― Это мои спортивные снаряды. Я тринадцать лет занималась стрельбой, за сборную выступала. А сейчас ― так, тренируюсь, чтобы не потерять форму.
После этих слов Вика подошла к какому-то ящику. Достав оттуда ружьё, она вскинула его на плечо и сделала несколько выстрелов, затем протянула Эдику бинокль и предложила оценить меткость. Эдик оценил. Правда, не меткость, а углубления в кирпичной стене, которые оставили пули, не попавшие в цель, и развевающийся белый флаг над крышей соседей.
― Боевые? ― заранее зная ответ, спросил альфонс.
― Ну да, не привыкла к полумерам, ― пожала плечами Вика. ― Да и в целях самообороны полезней, время сейчас такое — вокруг одни негодяи.
Эдик не мог даже представить размер яиц того, кто затеет негодяйство в адрес хозяйки этого дома, пока случайно не вспомнил, что сам здесь для этих же целей. И тихонько всхлипнул.
― Ну что, идём к бассейну? ― предложила Вика, повесив ружье за спину.
Эдик кивнул и словно под гипнозом пошел за хозяйкой.
Вика не соврала. Куча чистейшего песка возвышалась над землей. Неподалеку в почву были вбиты четыре колышка, между которыми была натянута шнурка. Рядом, на треноге, стоял настроенный нивелир, готовый для «отстреливания» высот.
― А где бассейн? ― спросил Эдик, надеясь, что они просто не дошли до нужного места.
― Да вот же он! ― указала Виктория на прямоугольник из шнурки. ― В глубину ― 2505 мм, я всё рассчитала, старайся придерживаться этих цифр. ― И она указала на штыковую лопату, валявшуюся неподалеку.
― А песок?! ― спросил Эдик, искренне надеясь, что это для куличей и за́мков.
― Так для заливки же. Щебенку подвезут после обеда, ― сказала Виктория, почёсывая пантеру за ухом. ― А вон и твоя тачка, ― она указала на большую двухколёсную телегу рядом с домом. ― Пойду сделаю лимонад, а ты пока начинай копать и наслаждаться солнечными ваннами. Спать будешь в гостевом домике.
За воротами кто-то громко посигналил.
― О! Машина с рынка приехала! Ну что, готов снова поиграть мускулами? ― спросила совершенно без намека на издевку Виктория.
Продолжение следует...
Александр Райн
